Ангел + ангел + студент

   Глядя на чистые ногти нового напарника, на его блестящие, ухоженные волосы, вдыхая запах терпкого спортивного одеколона, Тимур, почему-то жутко захотел, чтобы тому, незнакомому «студентишке» повезло. Чтобы никогда не попал он в руки этих, издыхающих миазмы злобы и агрессии, людей.

– Родственников, как я понимаю, у него немного. Что там с друзьями?

– Друзья, такие же студенты беспортошные. Так что помощников у него нет. Девчонка сирота, из детдома никогда не вылезала, связей тоже нет.

– И тем не менее, для создания более полной картины, желательно съездить в детский дом и поспрашивать о девочке поподробнее.

– Чего о ней спрашивать? – зло отшвырнула в угол незажженную сигарету моложавая полная женщина. Алим несколько раз видел Зою Ларионовну, но зная её высокомерный характер, предпочитал ограничить знакомство скупыми приветствиями и не более. – Волчонок и дура.

– Два взаимоисключающих понятия, – неприязненно посмотрел на жену профессора Лазорева, Алим. – Если девочка волчонок, то она уже не дура. Поэтому давайте адрес детского дома и предупредите о нашем приезде. Ну что, на сегодня работа найдется всем, можно выполнять. Мы в детский дом.

   По-военному попрощавшись, Тимур с Алимом вышли из кабинета.

– Алим, я тут решил присоединить приятное к полезному, раз уж мы сюда приехали. Помнишь, по твоему делу… Я профильтровал немножко. Милочки твоей, Людмилы Фроловой, к сожалению, не нашёл, но зато раздобыл новый адрес Бердина Григория Афанасьевича. Говорит тебе что-нибудь это имя?

– Конечно, – сердце Алима, пропустив удар, заработало с удвоенной энергией. – Это сосед наш, а заодно и мой квартиросдатчик. За Григорием Афанасьевичем в нашей коммуналке две комнаты числились. Он одну мне сдавал, а в другой сам жил. В третьей комнате Милочка жила.

– Вот и давай пошлём их всех подальше и займемся в первую очередь твоим делом. А уж если будет время, мы потом и этой банде поможем. Хотя, я с большим удовольствием помог бы этому лоху Максиму, чем им.

ГЛАВА 20

И снова детский дом

  Вытянув руку, Тимур голосовал на обочине и исподтишка косился на задумчиво курившего в стороне Алима. Это была уже третья сигарета за последние полчаса. И ни одного слова. Конечно, Тимур не ждал, что друг будет плакать от счастья, узнав адрес бывшего соседа, но ведь это была хоть какая-то ниточка, соединяющая его с прошлым. Казалось бы, сейчас выяснят, что случилось с Милочкой. Ну если не всё, то хотя бы появится какая-то определённость. А, вместо благодарности, получил нервное сопение и тяжёлые вздохи. Внезапно Алим поднял глаза, и Тимур растерянно опустил руку: впервые за несколько лет знакомства, он увидел полевого командира Алима Низамова таким беззащитным и несчастным. Только сейчас Тимур понял, что Низамов боится этой встречи. Боится узнать, что где-то живёт его любимая женщина, воспитывает его ребёнка, любит другого человека.

Рядом просигналил клаксон. Тимур испуганно обернулся. Из остановившегося такси хмуро выглядывал водитель.

Откинувшись на спинку сидения, Тимур разглядывал пролетающий за окном город. Высокие серые дома нависали над покрытыми молодой зеленью деревьями. Яркие вывески бутиков, ресторанов, супермаркетов зазывно оповещали горожан о скидках. Всё было красочно и живо, но Тимур вдруг поймал себя на мысли, что ему не хватает раздолья. Когда выходишь из госпиталя рано утром, а вокруг ни души. Только огромное жёлто-коричневое раздолье. И орёл над головой. Надо же, как быстро он стал пустынником. А ведь вырос в центре Ташкента. Едва заметно скосив глаза, он посмотрел на Алима. Всё тот же безучастный взгляд. Проезжая мимо ресторана узбекской кухни, сердце Тимура рухнуло куда-то вниз. И скажи, чего? Уж плов-то на полигоне они едят регулярно. И всё равно, увидеть билборд с пиалой жирного риса в чужом городе оказалось равносильно встрече со старым другом.

Выйдя из такси, Алим поднял глаза на окна дома, в котором жил Бердин и, развернувшись, потащил Тимура в супермаркет. Долго выбирал продукты, разглядывал сроки годности, производителя. В общем, оттягивал встречу, как мог. Тимур не мешал. Такие вещи, как свидание со своим прошлым, впопыхах не делаются.

Сложив продукты в два пакета, они снова вернулись к дому. Бабушки на скамейке просканировали их оценивающими взглядами. И, кажется, остались недовольны увиденным. Не мудрено. Два здоровых мужика то подходят к подъезду, то уходят. Тимур тяжело вздохнул. Пожалуй, если сейчас не войти, то Алим придумает ещё сто пять причин, чтобы отложить посещение бывшего соседа.

Дом был ещё не старый, но очень неухоженный. Ремонт здесь не делали, наверное, со времён сдачи. Лавочки перед подъездом с ходу рассказывали всю историю любовных отношений местных жителей. «Зойка+Витька», «Ленка+Вовка»… Не пожалели местные краеведы и стены подъезда. Последнее сообщение о том, что «Аллка из тридцать третьей квартиры – дура» – полыхало довольно свежей аэрозольной краской.