Ангел + ангел + студент

–– Девочка попала к вам в возрасте трех лет, переводом из «Дома малютки»? – не слушая причитаний заведующей, спросил Алим.

– Да, – Альбина Николаевна тяжело вздохнула и, достав из ящика стола пачку сигарет, закурила. – Дети до трех лет воспитываются там, потом попадают к нам. Если мне не изменяет память, Гузель попала в «Дом малютки» месячным ребенком. Её мать убили и ограбили, поэтому никаких документов при ней не обнаружили. По истечению положенного срока, тело захоронили за счет государства, как невостребованное, а малышку в детдом.

– Дайте, пожалуйста, адрес «Дома малютки». Надо будет поговорить с их сотрудниками.

   Алим без интереса переворачивал «страницы», перешёл к табелям, выводам психолога. Прочитав последние данные, он грустно улыбнулся: «Да уж, характер у малышки убойный. Наверное, именно в ней нашел поддержку студент».

– «Дом малютки» расформирован, – вернул его к действительности голос заведующей. – Кстати, Гузель оказалась в составе последней группы, которая поступила оттуда. Сотрудники остались без работы, разбежались кто куда. Единственный кто пришел к нам из того детского дома – наш сторож Василий Потапович. Можете с ним поговорить. Он, кстати, даже дружил с Гузелью. Впрочем, он как нажрется со всеми дружит. – Заведующая на минуту задумалась, затем, затушив сигарету медленно перевела взгляд на собеседников. – Если думаете, что девчонка может появиться здесь, то только в резиденции Василия Потаповича, то бишь в его каптёрке. Но это вряд ли. Умна не по годам. Здесь ведь, как в тюрьме: год идет за два. А она другой жизни не знала. Так что волчий инстинкт самосохранения не приведет её сюда даже под пыткой.

– Судя по выводам психолога, – неуверенно начал Тимур, – Гузель вполне способна на организацию побега, на захват Илоны Поцаревич в качестве заложницы. В свои двенадцать лет у девочки достаточно ума, чтобы обойти препятствия и вот уже три дня находится в бегах, несмотря на то, что на их поиски брошены огромные силы и местной полиции, и добавочные ресурсы. Не чересчур ли это сложно для одной девочки?

   Альбина Николаевна загадочно улыбнулась и, наконец вспомнив о гостеприимстве, снова поставила на стол небольшую пузатую бутылку французского коньяка.

– Наверное удивлю вас, если скажу, что я даже рада, что так получилось. Хоть кто-то собьет спесь с вашей Зойки. Она считает себя самой умной, а у Гузельки… – женщина на несколько минут задумалась, открывая бутылку. – Здесь не ум, здесь звериные инстинкты. Их нельзя просчитать. Она, как волчонок, чувствует опасность.

– Скажите, пожалуйста, Альбина Николаевна, – перебил заведующую Алим. – Прятаться с заложницей гораздо сложнее. Логичнее было бы или использовать её для выкупа, или отпустить и уходить налегке, или… Конечно, двенадцатилетняя девочка вряд ли способна на убийство, но…

–– Вряд ли? – захохотала заведующая, картинно забрасывая голову на спинку кресла. – Да это вы, молодой человек не сталкивались с нашими девочками. Придушат и глазом не моргнут. Особенно в этом возрасте. Когда наши девчонки начинают драться, местные хулиганы не знают в какую щель забиться. Ну, это так, к сведению. А по поводу вашего вопроса, может ли убить конкретно Озерова. Скорее нет, чем да. У неё обострённое чувство справедливости. За своё, за своих – порвёт, но просто так делать подлость не будет. Если почему-то нельзя отпустить Илонку, значит на себе будет тащить, но не бросит. Хотя… если жизнь засунет… в определённые обстоятельства…

   Достав из шкафчика бокалы, она наполнила их и поставила перед гостями. Задумавшись, женщина не заметила, как губы её искривила неприятная улыбка. Алим поморщился. Что-то подсказало ему, что заведующая была бы даже рада такой развязке. Убийство внучки Лазоревых было бы достойной расплатой с высокомерной Зоей Ларионовной, которую, несмотря на долгие годы сотрудничества и показательной дружбы, Альбина Николаевна судя по всему, ненавидела всем сердцем,