Ангел + ангел + студент

– Я тоже думала о том, почему Илона до сих пор не нашла возможности сообщить о себе? – смахнув живодёрскую улыбку, продолжила заведующая. – Не по лесу же они идут вот уже три дня. Маленькая Поцаревич девочка своеобразная… Я эту семейку Адамс знаю от самых истоков. Ещё когда юная Зоинька вышла замуж за этого зануду Филю Лазарева. Хотя, зря я про него так. При всем своем занудстве, психиатр он от Бога. Но… зациклен на работе. Тут они классно дополняют друг друга, Филя в своем деле, а Зоя, как хозяйственник – незаменима. У них, когда Снежана родилась, всё только закручиваться началось. Лихие девяностые. Как раз их пора. А тут ребёнок ненужный. Отдали тогда девочку с няней в деревню. Когда, лет через пятнадцать, вспомнили о дочке, получили «белую маргаритку». И дело даже не в том, что девочка над больным муравьем могла разрыдаться, это уже, в целом, был непригодный материал, чтобы передать дело, Снежана в химии – ноль, в математике – ноль, Снежана – просто замечательная женщина. Но для бизнеса этого мало. Еле запихнули её в институт, на факультет биологии. И тут налетела вторая серия непрухи, в виде красавца-лимиты Игоря Поцаревича. Как малыш усёк, из какой семьи девочка – зубами вцепился. Зойке-дуре поговорить бы с дочкой. Так нет же. Наняла двух уродов. Накостыляли парню, да еще и сказали откуда дровишки. Снежана, как только узнала, кто постарался, в тот же день к любовнику в общагу и переехала. Она, видишь ли, виноватой себя почувствовала. После этого Зоеньке, хочешь-не хочешь, пришлось свадьбу играть. Вот так и живут детки. Вроде вместе, а вроде и врозь. На жалости-то долго не протянешь, а любви настоящей ни с его, ни с её стороны нет. Когда Илона родилась, бабушка внучку прямо из роддома, вместе со Снежаной, к себе привезла. А дурик Поцаревич и рад: бабло капает, и жена с дочкой не мешают. Жизнь-мармелад. Только я бы, зная Лазоревых, так не расслаблялась.

За Илониным воспитанием бабушка следила в оба глаза: и гувернантки, и учителя. Но, главное, изначально ей рассказывали, что есть небо, на котором сияет звезда по имени Илона, а есть земля, на которой всё остальное. Учителя у них не задерживались, несмотря на высокую зарплату. Представляете, входит в учебную комнату преподаватель, а из угла сцыкушка семилетняя, не поднимая головы, говорит: «Извольте вымыться, от вас воняет». Постоянно-то они на даче, за городом живут, а когда семья решает на пару дней в город заглянуть, то в своём отеле останавливаются. Бедные девчонки, в дни их приезда, не знают какие болячки себе придумать, чтобы на работу не выйти. Так что Гузель и Илона из разных миров, но это два настолько сильных лидера, что мне трудно предугадать результат их совместного времяпровождения.

   Когда мужчины, попрощавшись, вышли из кабинета, Альбина Николаевна с удивлением отметила, что два маленьких пузатых бокала с коньяком так и остались нетронутыми.

ГЛАВА 21

Василий Потапович

   Застегивая на ходу лёгкие курточки, Алим и Тимур вышли во двор детского дома. Ребята разных возрастов всё так же бегали по площадкам. Девчонки звонко хохотали, обсуждая события последнего сериала, а, сбившиеся в стайки, старшеклассники курили у забора, совершенно не заботясь, видит их персонал или нет. Да и из персонала на территории детского дома только угрюмо шаркал допотопной метлой маленький сухонький дедок.

Всё на этом зависимом клочке земли кричало о противоречиях: бедная одежда детей, погнутые качели и бурная радость молодости, которую даже такие условия не смогли заставить забыть о прелестях жизни. О том, что скучный серый цвет когда-нибудь превратится в элегантно-жемчужный блеск вечернего платья от кутюр или вызывающе стальной супернавороченного «Ягуара».

   Худой грязный мальчишка лет пяти, пролетел мимо Алима, орошая брюки водопадом грязной воды из непросыхаемой годами лужи. Остановившись в нескольких метрах от них, малыш задиристо вздёрнул подбородок и приготовился отвечать на «необоснованное», с его точки зрения, замечание. Но Алим, не обращая внимания на обидчика, смахнул с одежды грязные капли и, рассеянно глядя вдаль, процедил:

– За мои почти пятьдесят, столько говна в жизни повидал, но после общения с этой дамой, такое впечатление, словно я его покушал. Симпатичная с виду женщина, а какой привкус навоза оставила.

– Откуда ты знаешь, какой вкус у навоза? – засмеялся Тимур.

– До сих пор не знал, а вот под старость накормили.

   Шуршание сухих веток, раздавалось всё ближе и вдруг, затихло. Обернувшись, Алим наткнулся на выцветшие глаза, метущего территорию старика. Остановившись, дедушка опёрся на куцую метлу, поднёс руку к слезящимся глазам, закрываясь от тусклых солнечных лучей.

– Алим. Ты что ли, сынок?

   Сердце Алима непривычно сжалось, услышав этот дрожащий, словно сломанный ветром, старческий голос.

– Вот радость-то, господи. Мы уж и надеяться перестали, а ты, значит, нашёлся. Не смотри на меня так, – трясясь всем телом, засмеялся дед, – не знакомы мы. Что тебе «колбаса» наша налепила?