Ангел без головы

– Что вернусь – это точно, – ответил Гирланд кратко, он посмотрел на адрес: место было ему неизвестно. – Значит, деревянный ангел?

– Ага. Стоит в углу слева от входа. Не ошибешься.

– А там кто-нибудь живет? – спросил Гирланд, пряча листок в бумажник.

– Ну, не знаю… Может, и живет. В Праге, знаешь ли, тяжело с жильем. Но это уж твое дело… – Мосс посмотрел на него с хитрецой. – Ты ведь не собираешься прикарманить все бабки, которые ты не заработал, а?

– Ну а еще что расскажешь про это место?

– Консьержки там нет. Лифта тоже. Поднимаешься на четвертый этаж. Замок на двери плевый. – Мосс выучил наизусть информацию, полученную от Дори. – Но ты удостоверься, что в квартире никого нет, прежде чем войдешь.

Гирланд почесал затылок, потом пожал плечами. Да, работенка, похоже, непыльная. Он продолжал уверять себя в том, что в любом случае ничего не теряет.

– Ладно, адрес я взял. А где деньги на дорогу?

Мосс неохотно полез в карман и извлек нетолстую пачку купюр.

– На вот, держи. Тысяча франков. Последние отдаю. Смотри не трать понапрасну.

Гирланд сунул купюры в бумажник. В этот момент объявили, что пассажиры рейса 714 в Прагу приглашаются к выходу номер восемь.

– Ну ладно, я пошел, – сказал Гирланд, поднимаясь. – Смотри не хлопнись в обморок, если не увидишь меня тут в субботу. Дело может оказаться сложнее, чем ты думаешь.

– Да ничего там сложного!

Мосс проводил Гирланда до эскалатора, доставляющего пассажиров к восьмому выходу, и сказал:

– Буду здесь… в субботу.

Гирланд пробил свой посадочный талон и направился по лестнице в экономкласс «Каравеллы». Стюардесса похлопала ресницами, Гирланд чарующе улыбнулся ей. Он всегда, сколько себя помнил, был любимчиком стюардесс. Поэтому нечего и удивляться, что, как только самолет набрал высоту, стюардесса подошла к нему и шепнула, что в первом классе полно свободных мест.

Гирланд оглядел ее: красотка с блестящими черными глазами и озорной улыбкой.

– Ну и отлично, – сказал он, покидая продавленное кресло.

Провожаемый неодобрительными взглядами пассажиров, Гирланд переместился в первый класс. Отказался от шампанского и попросил двойной скотч со льдом. Немного пофлиртовал со стюардессой, потом она удалилась, и он – немного навеселе после выпитого – откинул спинку кресла и задумался.

Загадочный визит Брукмана в его квартиру все еще беспокоил Гирланда. За два дня ожидания чехословацкой визы Гирланд тщательно и умело обшарил всю квартиру. Поначалу он решил, что Дори хочет внедрить ему прослушку, но никаких жучков не обнаружилось. Может, шеф задумал подбросить ему что-нибудь? Тоже нет. И зачем шефу что-то подбрасывать? Скорее всего, Дори надеялся получить назад хоть часть тех денег, которые не вернул ему Гирланд, но даже это выглядело как-то неправдоподобно. В общем, визит Брукмана остался для Гирланда загадкой.

Не нравился ему и Гарри Мосс. Хотя рассказанная им история получила подтверждение, она все же выглядела какой-то надуманной, искусственной. Этот Мосс выступал в роли героя дешевого боевика.

Гирланд встряхнулся. Ладно, посмотрим, как там сложится в Праге. Как раз в этот момент стюардесса принесла ему бутерброд с икрой. Поскольку обслуживать было почти некого – первым классом летели всего три пассажира, – она присела в кресло рядом с Гирландом. Они мило поболтали и перекусили, пока самолет переправлял их через «железный занавес» в пражский аэропорт.

Как только «Каравелла» оторвалась от земли, Гарри Мосс тут же поспешил в телефонную будку и набрал Дори.

– Улетел, – доложил он. – Клюнул, как рыба на наживку. Еще что-нибудь нужно от меня?

– Нет, это все, – отозвался Дори. – Отличная работа, Алан. Я тебе пошлю скромное вознаграждение. Спасибо тебе!

– Чепуха, мне это было только в радость. – Помедлив, Мосс добавил: – Только вот еще, дядюшка. Хотелось бы, чтобы вознаграждение было не таким уж скромным.

Дори поморщился и положил трубку. Он набросал текст телеграммы Брукману, извещая его о времени прибытия Гирланда. В конце посчитал нужным предупредить:

Гирланд тебя знает. Держись от него подальше. Его нельзя недооценивать. Но этот план должен сработать.

Он передал текст своей секретарше Мавис Пол. Когда она ушла, Дори откинулся в кресле и закурил. Сегодня он был собой доволен.

Трое мужчин сидели вокруг стола в большой душной комнате в Министерстве внутренних дел. В этом огромном, похожем на крепость здании размещалось Пражское управление госбезопасности.

Сик, второй человек в управлении, рассматривал расстеленную на столе крупномасштабную карту города. На его лысой голове был большой пластырь, прикрывавший рану и синяк от удара Уортингтона. Сика постоянно мучили пульсирующие боли.

Напротив него восседал, как огромный сфинкс, Маликов, переводя взгляд холодных зеленых глаз попеременно с Сика на карту и снова на Сика. Третьим был Борис Смирнов – коренастый мужчина со смуглым лицом и залысинами, которые он тщетно пытался замаскировать, зачесывая длинные пряди черных волос с затылка на лоб. Это был ближайший помощник Маликова, меткий стрелок и самый жестокий сотрудник ГРУ.