Ангел для кактуса (СИ)

— Не драматизируй! Ваши постоянные клиенты не поведутся на этот вброс, а новые…

Но Лина не дает мне договорить:

— Вряд ли у нас найдется хотя бы один постоянный клиент в Инстаграме.

— Тогда о чем ты переживаешь?

Я успеваю урвать долю секунды, чтобы взглянуть на нее, и замечаю, что Лина реально озабочена этой проблемой. Сейчас она выглядит совсем маленькой, хрупкой и уязвимой.

— Мне хочется, чтобы они были.

Мы сворачиваем с главной артерии на узкую тенистую улочку, и поток свежего воздуха врывается в салон. Отдельные прядки ее волос тонкими паутинками вздымаются к потолку, и я отчетливо ощущаю сладковатый аромат ее парфюма.

— Сколько у вас подписчиков?

— Восемьсот девятнадцать, — равнодушно отзывается она. И добавляет: — Было. Вчера.

— Значит, сегодня, — я зажмуриваю один глаз и смотрю на нее так, пока она не улыбнется, — восемьсот пятьдесят.

— Ага, — она поддается, и я снова замечаю ямочку на ее щеке, — такой прирост нам и за неделю не светит. А теперь, после этого неадеквата, боюсь, как бы в минус не ушел.

— Это первый подобный комментарий?

— Комментарии, — уточняет она.

Я вглядываюсь в таблички на зданиях, выискивая нужный нам номер.

— Хорошо, комментарии.

— Да, — отвечает Лина и высвобождается из плена ремня безопасности. — Нам туда, — кивает в сторону высоких кованых ворот. — Я помню, я была здесь с мамой однажды.

Глава 7. Лина

Когда я оказываюсь в подобных оранжереях, моя голова перестает соображать. Тропический рай, в котором нет ничего лишнего: от гигантских монстер с крупными листовыми пластинами, причудливо изрезанными и пугающе нависающими над тобой, до изящных фиттоний в блестящих керамических кружках на столиках под пальмами. Я заворожено смотрю на юкки, альпинии, двухметровые раписы, вижу капельки на их листьях и ощущаю запах проливного дождя, отчего боюсь вдохнуть и выдохнуть, совершить лишнее движение. Я готова сама превратиться в дождь, чтобы только остаться в объятиях этих растений, раствориться среди них, пропасть в зеленом сказочном мире без вести. Но это невозможно — за мной следуют по пятам.

Я пересекаю выставочный зал и сворачиваю вправо. Мне следует как можно скорее найти сенполии, из всего многообразия сортов выбрать самые привлекательные, доставить их в магазин и распрощаться с этим супчиком. Жаль, что не навсегда. Заявка на эхеверии и пахифитумы оформлена, но партия будет готова к выдаче только через несколько дней, поэтому неизбежна вторая совместная поездка. Я пытаюсь не думать об этом и зачем-то оборачиваюсь.

Алексей отстал. Он стоит под самой большой геликонией, какую только я когда-либо видела воочию, и водит пальцем по ее стволу, не рискуя дотронуться до глянцевых конусовидных листьев, ярко-оранжевых, похожих на клювы попугаев, внутри которых скрываются невзрачные соцветия. Его взгляд направлен вверх, голова слегка запрокинута, а потому несколько светло-русых прядей завернулись и неряшливо легли в обратную сторону — со лба на затылок. Сейчас он не улыбается, его губы плотно сомкнуты, но стоит мне на секунду залипнуть на них, как я попадаю под насмешливый прицел.

— Давай заберем его с собой? — предлагает он и направляется ко мне.

Я еще раз осматриваю разросшуюся геликонию, отдельные ветви которой достают до потолочной балки, и говорю первое, что приходит в голову:

— Твоя Черная Убийца умеет трансформироваться в фургон?

— Черная убийца? — хохотнув, переспрашивает он.

— Именно! — произношу это как можно резче, хотя на самом деле мне хочется улыбнуться. Но я не могу, я настроилась держать оборону.

— То есть ты меня простила?

— Что? — я настораживаюсь. — Я этого не говорила.

— Но ты только что сделала виноватым другого, и я подумал…

Поколотить бы его прямо здесь, у всех на виду. Чтобы не думал! Чтобы не смотрел на меня так! Так, как он это делает постоянно.

Я закатываю глаза и устремляюсь вперед, бросая уже на ходу:

— Ты не умеешь думать! Лучше избавь себя от неоправданной растраты ресурсов своего организма.

За своей спиной я слышу хохот. Он смеется так заразительно, что мне стоит усилий, чтобы не рассмеяться самой, и я позволяю себе на секундочку улыбнуться.

— Мне приятно, что ты заботишься о моем организме, — догоняет он меня.

— Я уже говорила тебе, что ты невыносим?

— Да. Кажется, ты повторяешься.

— Тебе не кажется. И я не устану повторять это снова и снова.

— Как долго?

— Всякий раз, когда мы будем пересекаться.

— У тебя на меня далеко идущие планы?

Р-р-р, вот изворотливый жук!

— Прости, но ты не входишь в мои планы. Совсем. Абсолютно.

В его улыбке читается подвох, как будто я опять сказала что-то противоречивое.

— Что-о? — я останавливаюсь.

— Да нет, ничего. Но ты вроде как предо мной извиняешься.

Я толкаю его в грудь и смеюсь, не в силах сдержаться:

— Вот гадость! Я не хотела.

— «Я не хотела» тоже засчитывается как извинение?

— Да ну тебя!

Я все еще смеюсь, и мне приходится взять себя в руки, ведь МастерРаскрытияТайногоСмысла может вновь расценить мои действия, как нечто совершенно далекое от реальности.