Ангел для ОМОНовца

Мама. Родители единственные люди, которые будут любить вас, кем бы вы ни были, какими бы вы ни были. Их любовь непоколебима. А любовь детей абсолютна. Я не помнил отца, он погиб на войне двадцать лет назад, но мама всегда отзывалась о нём с теплотой и рассказывала, как сильно он гордился мной. Всю свою жизнь я только и делал, чтобы оправдать придуманные мною ожидания погибшего человека. И что в итоге? Где та часть, что является мной настоящим? Где я играю роль правильного человека с честью и достоинством, а где являюсь той тварью, которая без зазрения совести пустит пулю в лоб? Где та грань, что делит людей на чёрное и белое?

– Саша. Я люблю её.

Мама плюхнулась в кресло, всматриваясь в моё лицо.

– Насколько сильно?

– Настолько, что это меня убивает.

Мама тяжело вздохнула.

– Не повезло. Саша не умеет любить. Её этому некому было научить.

И что? Что мне теперь делать? Она не полюбит меня, а мне впервые в жизни захотелось напиться. Нажраться так, чтобы забыть обо всем, но в моей жизни слишком много ответственности.

Я подыхал. Разлагался заживо, уничтожая себя в её руках. С отчаянием нырял в её ласки, страдал от её стонов и уходил, пуская себе пулю в висок каждым шагом. Моя жизнь снова потеряла краски. Погружая себя в работу и торговлю квартирами, я закапывал себя живьём, но каждый раз возвращался к ней за новой порцией боли.

За эти три таких долгих месяца город погряз в хаосе. Чуть ли не каждый день собирались митинги. Люди требовали смены власти, снижение цен, повышение зарплат. А мы их разгоняли. Мова тонула в крови. Объявлен военный режим и комендантский час. По улицам патрулировали мои бойцы и солдаты, но утром всегда находили трупы. Виновников нет, следов нет, улик тоже нет. Как вернуть в столицу покой, когда даже гражданские ополчились против порядка? Многовековая система рушилась. Лидеры восстания торжествуют. Объявлена гражданская война. Самая ужасная и жестокая, потому что отличить мирного от буйного уже невозможно.

В один из вечеров я всё же сдался. Устал. Забурился в бар и пил. Впервые в жизни я нажирался до поросячьего визга, чтобы потом просто уснуть. Но и тут меня ждал облом. Поставив пустую рюмку на стойку, почувствовал прожигающий взгляд. Ну конечно! Олег! Куда ж без тебя-то? Мы же делим её с тобой, как кусок мяса. Тявкаем, как шавки, через ворота, а стоит их открыть, теряемся в догадках, что делать дальше.

– Что? Не по зубам такая зверушка? – спрашивает, кивая на бутылку дорогой водки и рюмку передо мной, но говорит точно не об алкоголе. – Уже надоела? Тогда почему не вернёшь?

– Вот скажи мне, что ты в неё так вцепился, а? Так хорошо дополняет образ перед прессой? Альбинос в женах… это же так… возвышает, да, Орлов?

Недоумок вздохнул и сел рядом со мной, сделал заказ. И что теперь? Выпьем и подружимся?

– Ты ещё так молод, совсем ещё мальчишка, а пытаешься потянуть взрослую, состоявшуюся как личность женщину.

Слышать подобного от этого актёришки было как-то странно. Перевёл на него взгляд и усмехнулся.

– Сопливый мальчишка, да? Она тоже мне так говорила, но как видишь, сдалась.

Он вскинул бровь.

– Ты в этом уверен? Я знаю её двенадцать лет. Выучил эту женщину «от» и «до», а ты хотя бы дату её дня рождения знаешь?

А вот тут он прав. Я забыл эту дату. Знал, но забыл. Помню, что в конце августа, а когда точно…

– Я знаю, что ей нельзя долго бывать на солнце. Знаю, что ей противопоказан холод. Что она мерзлячка и любит готовить.

Он задумчиво кивнул.

– Наверное, ты прав. Может быть, если бы я уделял внимание таким важным мелочам, а не требовал от неё наследника, то всё сложилось бы лучше? Ладно, я не по этому поводу пришёл. Я знаю кто ты, Чернов.

Опа! Уже новость.

– Это знают все.

– Нет, я знаю про ваш отряд и ваш отдел. Знаю, что вы копаете под моего отца. И мне нужна ваша помощь.

Я улыбнулся, чувствуя неладное. Слишком просто. Пришёл, выложил. Сейчас предложит сдать отца и дать развод взамен на свою безопасность и уклонения от правосудия. Так и вышло. Разлился в пламенной речи о том, что его отец ничтожество, а он жертва инцеста, что ему не сладко живётся, что не хочет вливаться в бизнес отца, вот только контрольный пакет акции целого холдинга не двухкомнатная квартира. Когда его папаша лишится «Уютного Дома», у него больше не будет прикрытия для грязных делишек, а финансы понесут огромную потерю.

Под конец монолога я лишь пожал плечами и оплатил счёт, но Олег остановил меня за руку.

– Стой, и ты ничего не ответишь?

Я похлопал его по плечу.

– Во-первых, у меня был тяжёлый день, и я решил просто расслабиться, а тут ты с каким-то бредом про суперсолдат. Во-вторых, мне плевать на твои семейные тёрки. Это твои проблемы. Саша моя, была и будет, а ты оставь её в покое. С кем она трахается, уже не твоё дело.

Он усмехнулся.

– Тогда тебе будет интересно, что она звонила мне и просила о встречи.

Вот как. Хочет вернуться? Предупредить супруга, веруя, что он не причём? Знать бы что в её голове творится.

Я пожал плечами.

– У нас свободные отношения.

Спать я поехал уже в свою квартиру.

Глава 12. Александра