Ангел для сестры

Теперь они в курсе: я – чудовище. Я затеяла этот процесс по нескольким причинам, и одними горжусь, а другими совсем нет. Кэмпбелл наконец поймет, почему я отказывалась быть свидетелем – не из страха выступать перед публикой, но из-за всех этих ужасных чувств, о которых слишком страшно говорить вслух: что я хочу видеть Кейт живой и здоровой, но в то же время хочу быть собой, а не частью ее; что я хочу получить шанс на взросление, даже если у Кейт такого шанса не будет; что смерть Кейт стала бы самым ужасным событием в моей жизни… и одновременно самым лучшим.

Что иногда, думая обо всем этом, я ненавижу себя и мне хочется забраться обратно в свою скорлупу и быть такой, какой меня хотят видеть.

Все в зале суда смотрят на меня, и я ощущаю, что свидетельское место вот-вот взорвется, или моя кожа лопнет от напряжения, или произойдет то и другое вместе. Под этим увеличительным стеклом можно разглядеть мое гнилое нутро. Может быть, если они и дальше будут пялиться на меня, я обращусь в едкий сизый дым. Может быть, я исчезну без следа.

– Анна, почему ты думаешь, что Кейт хотела умереть? – тихо спрашивает Кэмпбелл.

– Она сказала, что готова.

Он подходит и становится прямо передо мной:

– Ты думаешь, именно по этой причине она просила тебя помочь ей?

Я медленно поднимаю взгляд и разворачиваю подарок, который Кэмпбелл только что преподнес мне. А если Кейт хотела умереть, чтобы я могла жить? Вдруг после всех этих лет борьбы за ее спасение она пыталась спасти меня?

– Ты говорила Кейт, что собираешься отказаться быть ее донором?

– Да, – шепотом отвечаю я.

– Когда?

– Вечером перед тем, как наняла вас.

– Анна, что сказала Кейт?

До сих пор я об этом не задумывалась, но Кэмпбелл подхлестнул мою память. Сестра притихла, я даже удивилась: неужели она заснула? А потом повернулась ко мне, и в ее глазах отражался весь мир, а на губах дрожала улыбка, похожая на линию разлома в скале.

Я смотрю на Кэмпбелла:

– Она сказала спасибо.

Сара

Это идея судьи Десальво – поехать в больницу, чтобы он мог поговорить с Кейт. Когда мы все приезжаем, Кейт сидит в постели и отсутствующим взглядом смотрит на экран телевизора, а Джесс пультом переключает каналы. Она в сознании, но страшно исхудала, кожа отливает желтизной.

– Из Пугала вышибут всю начинку, – говорит Кейт. – Чинна из Фонда дикой природы или Охотник за крокодилами?

– Охотник – крутой чувак! – фыркает Джесс. – Все знают, что Фонд дикой природы – это лажа. – Он смотрит на нее. – Ганди или Мартин Лютер Кинг Младший?

– Они не подписали бы отказ[39].

– Мы говорим о «Боксе знаменитостей» на канале «Фокс», – продолжает Джесс. – С чего ты взяла, что там с этим заморачиваются?

Кейт усмехается:

– Один из них сел бы на ринге, а другой отказался бы вставлять в рот защиту для зубов. – (В этот момент я вхожу в комнату.) – Привет, мам. Кто из знаменитостей, по-твоему, выиграл бы гипотетический боксерский поединок – Марсия или Ян Брейди?[40]

Тут она замечает, что я не одна. Пока вся толпа посетителей медленно втекает в палату, ее глаза расширяются, и она подтягивает на себе одеяло. В упор смотрит на Анну, но та отказывается встречаться взглядом с сестрой.

– Что происходит?

Судья выходит вперед, берет меня за руку:

– Знаю, вы хотите пообщаться с дочерью, Сара, но мне это сделать необходимо. – Он идет дальше, протягивая руку. – Привет, Кейт. Я судья Десальво. Можно мне поговорить с тобой несколько минут? Наедине, – добавляет он, и все гости один за другим покидают палату.

Я выхожу последней. Успеваю заметить, как Кейт откидывается на подушку, вдруг снова обессилев.

– Я чувствовала, что вы придете, – говорит она судье.

– Почему?

– Потому что ко мне все всегда возвращается, – отвечает Кейт.

Лет пять назад одна семья купила дом напротив нашего и снесла его, чтобы построить новый. Для этого понадобился бульдозер и полдюжины мусорных контейнеров. Утро еще не закончилось, а конструкция, которую мы видели каждый раз, выходя на улицу, превратилась в груду обломков. Вы думаете, дом – вещь прочная и простоит долгие годы, но на самом деле его могут разрушить сильный ветер или шаровой таран. Живущая в нем семья мало чем отличается.

Сейчас я с трудом вспоминаю, как выглядел тот дом. При выходе на улицу мне не приходит на память зияющая пустота в ряду домов, вроде выпавшего зуба, которая мозолила глаза много месяцев. Ведь, сами понимаете, потребовалось немало времени, чтобы новые хозяева возвели другое здание.

Когда судья Десальво выходит из палаты Кейт, мрачный и обеспокоенный, Кэмпбелл, Брайан и я встаем.

– Завтра, последнее заседание в девять утра, – сообщает он.

Кивнув Верну, чтобы тот не отставал, судья удаляется по коридору.

– Пошли, – говорит Джулия Кэмпбеллу, – ты под моим милостивым компаньонством.

– Такого слова нет, – отвечает он и, вместо того чтобы следовать за милостивой компаньонкой, приближается ко мне. – Сара, мне очень жаль. – И делает еще один подарок: – Вы отвезете Анну домой?

– Мне очень нужно повидаться с Кейт, – просит Анна, как только они нас оставляют.

Я обнимаю ее за плечи:

– Ну конечно.