Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

Алиса Исаева: Простая проблема - заработать достаточное количество денег. Сложная проблема - засыпать и просыпаться в хорошем настроении. Сложные проблемы - те, которые касаются твоего восприятия и твоего взгляда на мир (позитивного/негативного).

Бо Бенсон: Не могла бы ты конкретизировать, если нетрудно? Раз уж речь зашла о тебе …

Алиса Исаева: Ну, к примеру… Ежедневно я покупаю фрукты в одном и том же ларьке - иногда много, иногда - мало. Там противная вороватая продавщица, которая постоянно берёт с меня больше, чем я должна. Я никогда не спорю, понимаю - постой-ка за такие гроши на улице, поворочайся-ка в грязных “дарах природы”. Сейчас у меня сейчас временные перебои с деньгами, они тянуться всю эту неделю, поэтому всю эту неделю я покупаю по четыре яблока… Сегодня четверг…. Все четыре дня каждый раз одно из этих яблок оказывается откровенно гнилым, причём таким, что это видно, совершенно несъедобным. Тётенька прекрасно понимает, что у меня запара с финансами, потому что обычно я беру на пару сотен, а тут - четыре яблока… И тем не менее без зазрения совести продолжает подкладывать мне этот отстой. Это меня угнетает. Где выход? Сказать ей об этом? ТАК ОНА ЖЕ ОТ ЭТОГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ, ОНА ПРОСТО СТАНЕТ МЕНЯ БОЯТЬСЯ. Такой ценой мне эти яблоки вообще не нужны. А между тем - это всё меня угнетает. И так - на каждом шагу. Вот, попробуй-ка, сделай что-нибудь с такой ситуацией!

Бо Бенсон: Кажется, условия задачи мне ясны. Ты хочешь кушать свежие яблоки, и при этом не напрягать тетку. И себя тоже. Я бы сделал так: в день очередной покупки яблок, подходя к ларьку, я бы этой противной продавщице улыбнулся и поздоровался - ведь продавщица меня уже знает, я у нее постоянно отовариваюсь. Не автоматом, а действительно искренне. А потом спросил бы у нее, нельзя ли мне самому выбрать те четыре яблока, которые мне понравятся. Улыбкой и приветствием я придаю продавщице положительный импульс, при таком раскладе даже самые противные тетки меняются. И дают доступ к яблокам. Если трюк не удается - значит, это ты делаешь что-то неправильно. То ли неискренне улыбаешься, то ли угрюмо здороваешься.

Алиса Исаева: Ну, что ты за дурочку меня держишь… Естественно, выбрать самой - это первое, что надо сделать. И если бы была такая возможность, я бы не описывала именно этот случай. А положительный импульс к работникам торговли я всегда применяю. Серьёзно, ты ерунду какую-то советуешь, ну, я же не на облаке живу, да и общаться умею. И поверь, если бы мне нужно было выбить у неё четыре нормальных яблока, я бы их выбила. Дело-то совсем не в этом… Дело то в том, что я вовсе не хочу ничего выбивать. Я хочу, что бы то, за что я могу заплатить в отношениях покупатель-продавец было нормального качества. Короче, это всё свидетельствует о том, что ты меня совершенно не понимаешь. Более того - именно держишь за идиотку. Досадно.

Бо Бенсон: Я тебя понял. Но подумай: ты не сможешь забраться продавщице в голову и сделать из неё приветливого и отзывчивого человека. Тот способ, что предложил я, решает проблему - и ты кушаешь яблоки, и тётка внакладе не останется. Это как раз то, что поможет устранить лично твой дискомфорт. Дискомфорт - неприятен. Тебе, мне - да любому, кто не склонен к садомазохизму. Его можно устранить, другой вопрос в том, нужно ли. Тебе нужно? Неприятные ощущения для тебя - достаточная причина для того, чтобы их устранить?

Алиса Исаева: Нет. Это недостаточная причина. В общем, обсуждения этого совершенно бессмысленны, я много раз говорила об этом с самыми разными людьми, которые начинали примерно так же как и ты… Понимаешь, об этом, конечно, можно “Войну и мир” написать, но… Никто не в силах изменить этот мир, его законы. Его БЕССМЫСЛЕННЫЕ законы. Я бы вытерпела всё, что нужно, если бы это всё имело хоть какой-либо смысл. Нету смысла, понимаешь? Вообще нету. На самом деле всё подчинено как бы себе заграбастать побольше, ни с чем не считаясь. Мне абсолютно не жалко, просто противно очень. Я совсем разуверилась в людях, потому что вся жизнь - это просто тараканьи бега. Я так долго считала человека хорошим, я так долго верила в свет людей, что теперь, когда я понимаю, что все - сволочи, вопрос только в степени сволочизма да в масках, в которые он рядится, мне этого не воспринять. С этой мыслью невозможно жить, либо она, либо - я. Ну, ладно, это всё уже слишком серьёзно для тебя, пошли дальше.

Бо Бенсон: Воистину, пора двигаться дальше. Положим, что я действительно слишком мал или глуп для того, чтобы понять твои весьма непростые внутренние проблемы – с этим спорить не буду. Но на этом фоне мне уже становится совсем не понятно, что же двигает тобой, когда ты отвечаешь на анкеты помощи, когда выходишь на форум общаться с людьми, которые так в тебе нуждаются. Я знаю, как это трудно и непросто – не оставить без внимания каждого, кто к тебе приходит, для этого нужна огромная сила, которую нужно откуда-то черпать …силу и желание делать это.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука