Ангел и фляга (СИ)

Надежда Ширяева репетирует роль самоубийцы в пьесе «4.48 – психоз». В Москве её поставил финн Йоэл Лехтонен, а написала англичанка Сара Кейн. Дописала, вычитала корректуру, поставила точку и - повесилась. Получилась автобиография.

Наталия - имя тоже изменено - и топиться пробовала, и вешаться, и травиться. Потом открыла электронный адрес: «наталия-суицид-собака-umr-точка ru». И всё - ради смерти на земле.

Наталья, пациентка реабилитационного центра, Ленинградская область: «Hет, я умру - это точно. Я умру, так как не буду счастлива здесь. Я хочу вернуться к Богу, создателю нашему».

Дорогу на небеса преградил иеромонах Автономной Православной церкви Григорий. В сетевом сообществе его считают идеологом клуба самоубийц. Курирует несколько сайтов, состоит в переписке с заблудшими, четырёх - даже приютил в поселке Рощино под Петербургом. Недавно написал работу – «Смерть и самоубийство как фундаментальные концепции русской рок-культуры».

Отец Григорий, настоятель церкви Святой Преподобномученицы Елисаветы: «Тема смерти - самая важная в панк-роке. А там всё идет через суицид. Поэтому для молодёжи суицид - самое главное».

В свой полу-монастырь, полу-санаторий отец Григорий приезжает из города после службы. Здесь можно курить - и курят без остановки, выпивать - тоже, но не вместе с лекарствами.

У каждого - своя самоубойная история. Hа вид они постояльцы обычной турбазы, где суицид - просто тема для бесед.

За историей Оли и Жени следили все. И не только в сети.

Отрывок из дневника Оли: «Еще мы посетили оружейный магазин, в котором посвятили доброго дяденьку в свои проблемы. Он показал нам, как связать руки с помощью удавки».

Екатерина, пациентка реабилитационного центра, Ленинградская область: «Когда мы встретились, она сказала: “А пошли вместе, выживает сильнейший». Hу и пускай выживает!».

Алиса Исаева содержит сайт, на котором выложены способы отравления доступными ядами, история самоубийств и фотографии убившихся. Уверена - это полезно: все суицидники будут в одном форуме, как в центре управления полётами.

Алиса Исаева, создатель сайта о самоубийствах, Нижний Новгород: «Представьте, что вы хотите совершить самоубийство. Вы приходите ко мне на сайт, и я начинаю работать».

Отцу Григорию слово «клуб» не нравится. Hо признаёт - цель похожая: лишить самоубийство романтизма, превратить из подвига в обыденность, в тематическую тусовку.

Накануне последнего прыжка Оля написала в дневнике: «Я хочу забыться, я достала сама себя, я так больше не могу, ломаюсь».

Отрывок из дневника Оли: «Ведь мы умрём вместе? - Умрём навсегда! - Мы ведь умрём молодыми? - И красивыми. - Мы умрём очень скоро? - Мы уже умерли».

Оля и Женя разбились вдвоем 3 августа этого года, прыгнув с 17-го этажа. Сосед рассказал, что курил на балконе, когда кто-то пролетел мимо.

Они думали - они хозяева своей смерти. Hо стали её заложниками. Нарушили правило клуба: «Подумай о смерти и постарайся никогда не думать о суициде. Если получится - добро пожаловать в команду».

(с) Антон Хреков, телекомпания НТВ.

***

После долгих разговоров, уговоров, споров, разборок и просто изучения разных книг, мне показалось, что я действительно стал понимать этих людей. Я чувствовал себя их другом, который видел, почему каждый из них выбрал ту дорогу, по которой шёл – и в то же время брёл по своей. Неудивительно, что через некоторое время мне сильно захотелось кого-нибудь увидеть и пообщаться вживую. Всё-таки текст на экране безликой машины и живой человек рядом, по сути, очень разные понятия.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЖОПА НОВЫЙ ГОД, ИЛИ «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОМАНДУ»

Когда вокруг дождь, когда в глаза свет

Проходящих мимо машин, и никого нет,

На дорожных столбах венки – как маяки

Прожитых лет. Что-то в пути …

Третью жизнь за рулём, три века без сна,

Заливают наши сердца серым дождём,

И кажется, всё – по нулям кислород и бензин,

И с кем-то она … но всё-таки знай – ты не один.

(с) Юрий Шевчук

- 1 –

ТЕОРИЯ ТРОЕЧНИКА БОБА

***

Именно в декабре две тысячи третьего года я твёрдо решил: помогать надо. Но таким образом, чтобы из всех возможных вариантов помощи исключить суицид. Конечно, подобные мысли приходили ко мне и раньше, но ситуация с приглашением всех желающих на коллективное самоубийство подействовала как плевок в лицо, как пощёчина. И одновременно – как катализатор, как сигнал к действию. Задача была, прямо скажем, не из лёгких: во-первых, государство суициденты не интересовали, а значит, ни о какой помощи с его стороны не могло быть речи. Тут очень кстати придётся сакральная фраза одного члена государственной клоунады – фраза о том, что якобы «самоубийцы ничего не сделали для нашей страны». Будь у меня возможность к нему обратиться, я бы сразу задал ему два вопроса: а дети-инвалиды что-нибудь сделали для страны? А восемнадцатилетних мальчишек, которых, как слепых щенков, после года «духанки» сытые твари молчаливо соглашались кидать в горячие точки – можно назвать суицидентами? Конечно, я всё понимаю, риторика – спутник бессилия, но иногда нужно думать перед тем, как что-то сказать.