Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

На сон грядущий, если были силы, я просматривал почту, старался отвечать на электронные письма. Но моя компьютерная мышка, казалось, весила килограмм пять, а изображения на мониторе жгли глаза. Проваливаясь в сон, я просил непонятно кого: сил, шанса, просто возможности заработать на маленькое семейное счастье. Хотя бы ночным сторожем где-нибудь на отшибе. Хотя бы простым эникейщиком …

Непонятно кто не слышал меня. Если он вообще – был.

И выходило так, что, просыпаясь с утра, каждый день, я получал как минимум три напоминания. О том, что работа не найдена, и план строительства светлого будущего с Алисой Исаевой пока не выполняется, о том, что я катаюсь на чужой шее и о том, что кому-то в это утро очень хочется себя убить. А я ни черта не могу сделать, потому что от пяток до макушки загружен своими проблемами. Порцию негатива я получал по дороге на работу – по какому-то странному стечению обстоятельств, я стал обращать внимание на давку в транспорте. Возможно, это была «первая ласточка», предвещавшая глубокий депрессняк. Безуспешные поиски работы там, куда лейтенанту милиции лучше не соваться. Казалось бы, чего проще – молчать в тряпочку – и нет проблем, ты не лейтенант, не «оборотень в погонах», а вполне себе обычный соискатель. Но стесняться своей работы, боясь плохого отношения ко мне от других людей из-за «корочки» - разве это не унижение? Мне не хотелось притворяться кем-то другим, я говорил правду – и получал за это по шее, как самый главный козёл отпущения. Плюс – неоправданные надежды после разговоров с людьми, не умеющими читать. Плюс – загрузка на работе, разговоры с разными людьми, плюс проблемы в моей собственной семье. Маме, папе и сестре приходилось несладко из-за того, что я натворил, они постоянно звали меня обратно.

Возможно, многим людям, испытавшим серьёзные трудности в жизни, всё это покажется смехотворным, незначительным. В конце-то концов, есть люди, которым некуда идти. Есть смертельно больные, военнопленные, заключённые, инвалиды, калеки.

Но, как уже говорилось, у каждого человека есть свой болевой порог. Мой, видимо, оказался слишком маленьким, если я так тяжело воспринимал невзрачные тексты в квадратном окошке монитора. Но веки дёргались, руки тряслись, хотелось кушать, а купить еды было не на что – всё испарялось где-то на пути между Нижним Новгородом и Москвой, уходило на оплату мобильного телефона и глобальной сети. При всём при этом я старался, как мог, выделить хоть немного денег для семьи, в которой жил до того, как переехал «на Крылья». Для моей настоящей семьи.

В один прекрасный день мне повезло. Со мной связался человек из фирмы, оказывающей услуги по ремонту компьютеров и протяжке локальных сетей. Он предложил мне реальный заработок – предположительно, в вечернее время. С успехом, свистом и воплями восторга я прошёл собеседование, вышел на тестовое задание и опять-таки, с успехом его выполнил. Как говорил тот работодатель, я был профессионалом, что для меня представлялось полной неожиданностью. Я не верил в своё счастье, это походило на глоток воздуха после продолжительного удушья.

По простоте своей, решил без лишних раздумий: надо рассказать обо всём Алисе, обрадовать её, сказать, что ещё немножко – и можно жить самостоятельно, вдвоём, что скоро можно будет собрать вещи и двинуть обратно в Москву. И лучше сделать это вживую, по телефону, а не по какой-то там электронной почте. Недолго думая, набрал нижегородский номер. Трубку сняла её мама, пояснив, что Алисы нет дома, но что я могу передать что-нибудь. Естественно, старина Боб выдал всё, что смог – работа найдена, можно сказать, что сейчас всё в порядке, что перспективы есть. Мама Алисы Исаевой выслушала меня очень спокойно, мне показалось, она обрадовалась моей находке.

Её мама вообще показалась мне на удивление крепким и сильным человеком, меня поразило её спокойствие. И даже когда несколькими неделями раньше я попросил у этой женщины рукИ дочери, глаза у мамы Алисы на лоб от удивления не полезли. Но … мне показалось странным, что человек может так спокойно реагировать на моё предложение. Как будто я сообщил ей прогноз погоды или курс валюты на текущий день.

Даже Кейв порадовался за меня. Хочется надеяться, конечно, что радость его была искренней. Будучи на седьмом небе от счастья, я уже видел, как нахожу уютную квартиру или комнату на окраине города. Как устраивается быт, налаживаются дела, начинается «взрослая» жизнь, где всё определяют двое: я и Алиса Исаева.

Сладко мечталось о том, какой же красивый и умный будет у нас ребёнок, как параллельно я пишу самый гениальный роман начала двадцать первого века, с лёгкостью преодолеваю конкурсы, загребая деньги лопатой, отмахиваясь от многочисленных фанатов и журналистов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука