Ангел-Хранитель 320

КОП, снова прервал речь сержанта, разразившись длинной очередью. Брызги гильз, ослепительно сверкая на солнце, закувыркались по почерневшему дерну.

— Итак: внимание, гигиена, уход за оружием. Не расслабляйтесь. Джунгли обожают слабых. Выступаем через полчаса. Командиры отделений — провести гигиенические мероприятия, чистку оружия. Разойдись!

Солнце пекло так, что стволы винтовок раскалялись как после долгой стрельбы. Радовался пеклу, пожалуй, только Сергей, приказавший КОПу развернуть солнечные панели для зарядки батарей. Холм быстро пустел. Исчезли смотанные проволочные заграждения, мины улеглись в заплечные мешки, свернулись палатки. Часовые вытряхивали из мешков землю. Вскоре только неглубокие окопы да обертки от сухого пайка в плохо присыпанном временном нужнике, да еще россыпи пулеметных гильз на склонах, напоминали о лагере. Сквозь сгоревший дерн проклюнулись зеленые стрелки ростков бамбука. Побег красной лианы высунулся из зарослей и ткнулся в землю, жадно пуская корни. Джунгли возвращались на место.

Глава 45

Автодоктор инъекцию за инъекцией закачивал в кровь лошадиные дозы химии. Зрение обрело непривычную резкость. Полутонов не осталось. Цвета четко делились, не переходя друг в друга, словно в цифровом объективе ночного видения. В голове слегка звенело, словно после порции кайфа. А может быть, это и был кайф. Какой-нибудь новый, одобренный правительственными тестерами, стимулирующий повышенную реакцию и не вызывающий привыкания. А может, и вызывающий — кто знает? Тактический блок отсчитывал последние секунды до начала операции. Так по-военному красиво называлась маленькая резня, которую они вот-вот учинят среди полей красноватой дурь-травы. Был определен и тип операции — тотальная зачистка. Звучало как музыка. Ритмично и волнующе. Тем, кто придумывает такие определения, надо бы ставить прижизненные памятники. Официальное наименование операции тоже не подкачало — «Корм для щенков». Пусть без затей, но коротко и емко.

Спутники и десятки мошек-разведчиков выдавали на тактический дисплей четкую картинку. Одинаковые, раскрашенные маскировочными пятнами, приземистые бетонные бараки, в количестве двадцати штук. Крохотная взлетно-посадочная полоса, скорее всего, для коптеров. Небольшой зеленый ангар. Пара сторожевых вышек, скрытых в тени развесистых, видимо специально оставленных деревьев. Полоса проволочных заграждений. Мерцающая красная россыпь — активные мины. Пятна полей — как монеты на зеленом ковре. Четкий полукруг дружественных сил — жидкая цепочка зеленых точек в противоположном от Сергея конце поселения. Две одинокие точки — его и КОПа, на неровной монетке поля с другой стороны. Редкие облачка на ночном небе с надоевшими переливами звездной пыли. Шелест змеи-швейки в траве перед наспех сооруженным бруствером из набитых землей мешков. Привычная оценка — тварь неопасна. За три недели, что они шли по девственным джунглям, поневоле пришлось выучить на что можно и нужно тратить боеприпасы, а от чего лучше сматываться быстрее и дальше. Впрочем, стрельба сейчас запрещена и вибронож в правой руке был его единственным оружием на протяжении последних часов.

Светящаяся цепочка жуков-жнецов волочет куда-то мимо его носа бревна травинок, царапающих стекло шлема. В зарослях травы справа, буквально в паре-тройке метров, здоровенный, грозный с виду, но совершенно неопасный болотный варан жрет отчаянно пищавших птенцов. Где-то впереди многоногие красные скорпионы, величиной с ладонь, дерутся за тело питона-висельника, вздумавшего откусить ногу Сергея, когда он устанавливал управляемые мины перед своей позицией. Вибронож отделил его голову от тела и по самую рукоять вошел в сухую комковатую землю. Фонтан крови из перерубленного туловища щедро окатил броню, и теперь приходилось терпеть возню трупных мух на своей спине и досадливо морщиться от прикосновениями цепких лап веретенообразных землероек. Одновременно приходилось терпеть жуткое жжение в ногах, съедаемых местным грибком, несмотря на все присыпки и прижигания. И нестерпимое желание запустить руку под броню и чесать, чесать ногтями спину, покрытую пятнами рыжей плесени, появлявшейся на белье всего через несколько часов после смены.

В сорока метрах левее, на границе леса, недвижным истуканом застыл КОП. Его стволы были плотно перетянуты брезентовыми чехлами — единственной защитой от насекомых, норовящих забиться в каждую щель.

Тихонько пикнул тактический блок. Три часа утра. Цепочка зеленых точек пришла в движение.

Забухали частые разрывы фугасных гранат из подствольников. Красные точки мин на карте гасли, растворялись, открывая черную дорожку прохода.

«Ш — ш–ш — ш, бамм!» — это лаунчер. Плазменный заряд. Верхушка вышки исчезает в ослепительном шаре. Срабатывает светофильтр шлема. На мгновенье над поселком появляется и тут же растворяется в черном дыму крохотное солнце.