Ангел-хранитель

Никогда в жизни Оля не слышала от нее ни слов таких, ни чтобы она говорила таким голосом. Что на это ответить, она не знала. Молчание повисло в комнате.

– Скажи дяде Семену… – наконец проговорила Оля. – Ну, что я уехала.

– Куда?

– В Москву, – вздохнула Оля. – Попрошусь в общежитие, хоть и лето. Не здесь же теперь оставаться.

– А сама почему не скажешь?

– Стыдно потому что! Перед ним ужас как стыдно.

– А передо мной нет, – заметила мать.

– А ты сама такая.

Возразить той было нечего.

– Может, переночуешь? – предложила она.

– Нет, – покачала головой Оля. – На последнюю электричку успею.

– Прости меня, Олька, – сказала мать, когда она уже стояла в дверях. – Если можешь.

Оля замерла, потом медленно повернулась.

– Теперь – могу, – глядя матери в глаза, тихо проговорила она.

Андрей окликнул Олю, когда она вышла из калитки на улицу.

– Оля, подожди! – сказал он. – Быть может, я могу тебе помочь?

Она отпрянула от него так, словно он намеревался ее ударить. Почему, Андрей не понял, а расспросить ее не представлялось возможным: она бросилась прочь.

Что ж, можно уходить. Он и пошел было по улице, но остановился, вернулся. Для очистки совести все-таки следовало выяснить, к кому она приходила и не случилось ли с ней что-нибудь опасное. Она его сестра, уже одно это накладывает на него обязательства по отношению к ней, и она совсем ребенок, хоть и старается казаться взрослой.

Андрей поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

– Решила переночевать? – сказала открывшая ему женщина.

И тут же отшатнулась, поняв, что перед ней не Оля.

– Извините, – сказал он. – Здравствуйте. Меня зовут Андрей Ангелов. Я только хотел бы спросить, не произошло ли с Олей что-то опасное. И не нужна ли моя помощь.

Глядя на него, Лушка почувствовала такую растерянность, точно к ней на крыльцо высадился марсианин. Все в нем было чужое – и одежда слишком элегантная, и говорит вроде по-русски, а не по-нашему, и взгляд… Не смотрят так на незнакомого человека, во всяком случае, никогда Лушке не приходилось такого взгляда у людей видеть. Но под этим его взглядом она почувствовала не тревогу и не страх, а такое спокойствие, какого давно уже не чувствовала в жизни. Очень давно, она даже дату знала – с утра двадцать второго июня сорок первого года.

Лушка смотрела на человека, стоящего на пороге, и не могла произнести ни слова.

– Может быть, вы позволите мне войти? – спросил он.

– Проходите, – судорожно сглотнув, проговорила она.

Когда вошли в комнату, Лушка почувствовала себя как-то поспокойнее. А вернее, удивление ее возрастало так быстро, что уже оттеснило все другие, неясные чувства.

«Андрей Ангелов… – подумала она. – Это кто ж такой? На ангеловскую породу не похож вроде».

На кого-то он, однако же, был похож, и сильно. Только вот на кого, Лушка не понимала.

– Извините, что побеспокоил, – сказал Андрей Ангелов, войдя. – Позвольте узнать ваше имя?

– Лукерья. Анисимова, – ответила Лушка. – В чем же беспокойство-то?

– Отнимаю ваше время, – объяснил он.

– Андрей Ангелов, говорите? – с любопытством спросила она. – Вере Андреевне родня?

Странное что-то происходило с Лушкой! Будто просыпалось в ней что-то почти забытое, чуть не детское. И частью этого, полузабытого, было природное любопыство, от которого жизнь давно ее отучила.

– Племянник, – кивнул он. – Сын ее старшей сестры.

– Так вы из Парижа! – ахнула она. – То-то сразу и видать – не здешний.

– Почему? – улыбнулся он.

Еще спрашивает – с такой-то улыбкой.

– Рассуждаете не по-нашему. – Лушка с удивлением ощутила и на своих губах улыбку. – С чего вам за мое время беспокоиться? Чаю выпьете, может? – предложила она.

– Нет, благодарю вас. Я только хотел спросить, что случилось с Олей. Возможно, вы знаете, ведь она прибежала к вам.

– Дочка она моя, потому и прибежала.

– Я думал, Оля сирота, – удивился он. – Ведь Семен воспитывал ее и Артема. – Тут он сильно смутился и сказал: – Извините.

Решил, понятно, что ей обидно будет. Диво, а не человек.

– Не за что извиняться, – пожала плечами Лушка. – Так и есть, как вы сказали.

– Значит, с Олей ничего не случилось?

– Что случилось, то прошло, – кивнула она. – Денег занять приходила.

– В таком случае не стану больше вас беспокоить.

Ей показалось, что ему не хочется уходить. А что она не хочет, чтобы он уходил, это уже ей и не казалось – точно знала.

Она растерянно смотрела на него, не зная, что сказать. Чаю, что ли, еще раз предложить? Нет, это совсем по-глупому будет…

И тут Лушкины размышления были прерваны самым неожиданным образом: дверь с грохотом распахнулась и в избу ввалился здоровенный мужик. Андрей, стоявший к двери спиной, обернулся на грохот, а Лушка вскрикнула.

– Ну, здорово, жёнка, – гаркнул вошедший. – Не ждала?

Она почувствовала, как у нее подгибаются колени. Ужас поднялся к горлу откуда-то из живота, из самого нутра.

– Чего явился? – преодолевая этот ужас, все же выговорила она.

– Соскучился, – осклабился тот. – А ты, смотрю, не скучаешь.

Он обвел Андрея таким взглядом, от которого у Лушки кровь застыла в жилах.

– Не твое дело, – сказала она.