Ангел Кумус

– Я и решил на всякий случай, что это не он, но в лифте только нас двое, поэтому я на всякий случай сказал «Будь здоров!»

– Минуточку, я запишу все подробно, – полицейский потел от усердия. – Несмотря на темноту, санитар утверждает, что чихнул не он.. нет.. чихнул пропавший.. находившийся на каталке под простыней..

– Тут зажегся свет, мы поехали дальше, а он сказал «Спасибо».

Доктор хлопнул себя в сердцах по колену и встал:

– А вы, вежливый мой, сказали ему «пожалуйста»!?

– Нет, я.. Я отодвинулся в угол и там присел. Но он больше ничего не говорил, поэтому, когда открылись двери лифта, я вывез каталку в холодильник, зажег весь свет, подошел к нему. Доктор, меня опять тошнит.

Несколько секунд санитар и доктор тянули судно в разные стороны, полицейский помог и санитар остался ни с чем. Отдуваясь, полицейский важно сообщил:

– Все по порядку, и только правду, и получите свой горшок!

Санитар опять прогулялся к раковине, сделал несколько конвульсивных движений, застонал и лег на кушетку.

– Я решил посмотреть, снять простыню, если это был Колька из кочегарки, так он худющий…

– Кто такой Колька? – хором спросили доктор и сержант.

– Колька. Шутник. Один раз я на лекции опаздывал, так он мне заменил пакет с кедами на пакет с определенным членом человеческого тела.

– Не отвлекайтесь!

– Этот… мужчина, он сел так резко, сдернул простыню, высморкался в нее и сказал, что холод собачий.

– Ваши действия?

– Я понял, что это не Колька. Я огорчился, подбежал к двери, стал ее открывать, а она не открывается. Надо было в другую сторону.

– А пропавший?

– Пропавший? Он стал ходить везде, осмотрел перчатки, инструменты, подошел к баку с физоило… физио… с раствором, достал оттуда ногу.

– Что это за нога? Чья? Что он с ней сделал?

– Нога эта была уже общественная. Выбросил обратно. И ушел. Открыл дверь и ушел.

– Что-нибудь говорил вам?

– Да. Сказал: «Не вытрезвитель, а морг вонючий!»

– И куда он ушел? Он что, так голый и ушел?

– Голый, или с простыней?.. Нет, я не помню. Я стал всем рассказывать, чтобы приняли меры, а меня напоили. Спиртом.

Вошла медсестра, поджала демонстративно губы и развела в стороны руки, что означало: нигде не обнаружен.

Сержант полиции убеждал санитара подписать протокол, прятал листки, когда санитар совсем откровенно открывал рот и дергался на них, высовывая язык и утверждая, что ему плохо. Доктор задумчиво барабанил пальцами по столу, обдумывая укромные помещения своей больницы, где бы мог запрятаться проклятый труп. А командировочного в простыне и на босу ногу подобрала проезжающая мимо случайная скорая и завезла по дороге в психиатрическую больницу. Он удивленно таращил глаза и требовал самого главного и немедленно, чтобы сообщить потрясающие сведения об инопланетном вторжении.

– Там мать этой, Сусанны из десятого. Уже полчаса стоит под дверью, – учительница географии вытащила сигарету из пачки на столе директора и ждала, когда он сообразит достать зажигалку.

– Я знаю, – директор судорожно поддернул галстук.

– Была здесь?

– Нет.

– Что, так и стоит?

– И я не выхожу.

– Боишься?

– Дурацкое предчувствие какое-то. Как телеграмма, которую еще не открыл.

– Хочешь, я с ней поговорю? Что-то же надо делать. Теряем мальчика, гордость школы.

– Зови. Построже так, но чтоб не сбежала.

Географичка вышла из кабинета, оставила дверь открытой, полуобняла Веру и подтолкнула ее слегка к двери.

– Проходите. Вас ждут.

Вер посмотрела через длинное пространство натертого паркета, отражающего солнце, на директора, вздохнула и вошла.

Су под дверью, затаив дыхание, слушала быстрые шаги на лестнице, подгадала их близость и открыла дверь. Он проскользнул быстро, шумно дыша.

– Ушла?

– Ушла.

– Иди ко мне, – он запутался в куртке, обрывая рукава, сбросил на пол.

– Нет. Поговорим.

– Ты обещала! Опять – поговорим!

– Додик, я должна тебе кое-что объяснить. Это очень важно.

– Да, да.., – он обнял ее крепко и терся лицом, она уловила слабый запах пота, колечки на лбу были мокрые.

– Додик мой… Ласточка, – Су закрыла глаза, и Додик закружил ее на руках по квартире, шепча: «Ты обещала, обещала!»

– Подожди, – она усадила его, скользнула на пол и обхватила его колени, – Что я обещала?

– Ну.. Это.. Ты помнишь!

– Так что?

– Ну… Переспать со мной.

– Я не хочу спать. Я выспалась, – она не давала ему встать, сжимая руки, терлась щекой.

– Ты обещала, что я сделаю с тобой ЭТО! – Додик разозлился, Су слышала, как он дрожит.

– Какой ты нервный.. Ну ладно. ЭТО, так ЭТО. Только надо соблюсти ритуал.

– Ри..туал?.. – Додик освободился и притянул Су на колени, жадно обхватил ее.

– Сначала… Да, сначала я тебя помою. В ванной.

– Послушай, а твоя мама.. Она не вернется? – близко-близко Су увидела расширенные зрачки, глаза были безумны, в них на секунду отразился слабый блеск окна, потом все спрятали длинные черные ресницы, – Давай – ванную потом.

– Нет. Сначала. Закроемся, если что, я скажу, что моюсь, она еще долго будет валяться в своей комнате в постели и стонать, как это всегда, когда она куда-нибудь выходит, ты сможешь уйти.

– И тогда получается.. Мы будем делать ЭТО в ванной?

– А ты не хочешь в ванной?