Ангел-Маг

– Прекрасно, – сказала Рошфор, властным взглядом останавливая лейтенанта стражи: та уже раскрывала рот, без сомнения намереваясь предложить собственные услуги. – Я велела подать две кареты к южным воротам. Мне не дано понять, чем руководствуются архитекторы. Строят здание там, здание тут… а соединяют годы спустя. Или вовсе не соединяют. Ворота есть, камины есть, а стен нет! – Она тряхнула головой и вернулась к насущному. – Вот мое предложение. Я и вы, Францони, а также по два человека с каждым из нас едут в первой карете. Мы везем ларец, а те четверо следуют во втором экипаже. Вы согласны?

– Если Сестуро будет с ними, то да.

– А от меня – Депернон.

Францони улыбнулась и согласно кивнула.

– Итак, договорились, – сказала Рошфор. После паузы добавила: – Не думаю, чтобы у отверженцев или у кого-то еще хватило смелости попытаться перехватить клад, но не будем терять бдительности!

– Я велела конному отряду ждать нас опять-таки у южных ворот и оттуда сопроводить, – сказала Францони. – Полагаю, этого хватит, чтобы лишить мужества любых подземельщиков… и прочее отребье, пожелающее напасть.

– Представьте, и меня там отряд ждет, – сказала Рошфор, и ее губы изогнулись в подобии тонкой улыбки.

– И я могу отряд из казарм вывести, – предложила лейтенант стражи. – Всего через час мы…

– Отбываем немедля, – сказала Рошфор.

– Да, – согласилась Францони. – Чем раньше сокровище окажется в безопасности во дворце, тем лучше. В путь!

20

Дворец королевы представлял собой скопище крупных строений весьма разного возраста. Самое старое и самое новое разделяли шестьсот лет. Между собой их соединяла россыпь сущих курятников – зданий поменьше, каждое из которых возводилось соответственно стилю, текущей моде и личным капризам того или иного монарха. Полет архитектурной фантазии сдерживали разве что оборонительные соображения. Да и то опасались скорее гнева жителей Лютейса, а не внешних врагов.

Внутрь дворца вели десятки входов. Некоторые выводили прямо на ближние улицы или к реке, другие – во внешние здания или монастыри. Большей частью люди входили и выходили посредством восточных ворот. Там просителей, обладающих некоторым рангом, провожали в передний внутренний двор… где они и проводили свои дни за игрой в кегли, чтением, выпивкой и едой… а главное, за бесконечными разговорами – в надежде как-нибудь пробраться в глубины дворца, а там уж отхватить какую-нибудь синекуру либо удостоиться назначения или решения своего вопроса королевскими министрами или даже самой королевой.

В карете, катившейся мощеными улицами Лютейса, разговоров почти не велось. Конные мушкетеры и поборники разгоняли уличную толпу, так что карета не замедляла хода даже на мостах. Четверо друзей не отказались бы поболтать. Они красноречиво поглядывали друг на дружку, даже приоткрывали рты временами… присутствие Сестуро и Депернона заставляло их спохватываться.

По мере приближения к дворцу королевы передний экипаж с Рошфор, Францони и сокровищем свернул на Сойерс-авеню, что тянулась севернее дворцового комплекса. Верховые мушкетеры с поборниками поскакали за ним.

Окрестности дворца считались безопасными. Со второй каретой, громыхавшей вдоль набережной, остались лишь двое конных. Сестуро приоткрыл дверь и высунулся наружу, вглядываясь вперед. Солнце, в момент выезда из Нового дворца касавшееся горизонта, теперь совсем закатилось. Четыре фонаря по углам кареты давали пятно тусклого света. Улица впереди оставалась темна, если не считать разрозненных факелов, торчавших в скобах высокой, лишенной окон стены, которая тянулась по правую руку на несколько сотен шагов. Видимо, какая-то из былых королев возжелала открытую террасу и речной вид, но соображения безопасности оказались превыше.

Глухая стена должна была послужить защитой от мятежников или иных недоброжелателей, способных подобраться с воды. Равно как и от тумана, спутника осени. Он и теперь клубился над речными волнами; серые щупальца тянулись через дорогу, завиваясь у подножия стен. Появление тумана возвещало смену сезона. Скоро следовало ждать осенних дождей, холодных и затяжных – совсем не чета коротким ливням лета.

Нынче в сумерках улица, затянутая мглой, казалась еще темнее обычного. Глаза Сестуро сузились при виде двух десятков теней, обступивших единственную дверь в стене. Но когда карета замедлила ход, он успокоился и вернулся на свое место.

– Капитан использует нас как ложную цель, чтобы увести злоумышленников от ларца. Распустила слух среди бездельников, торчащих во дворце в ожидании милостей. Им ведь кажется, будто каждый, кого впускают через заднюю дверь, может оказаться влиятельным. Натяните-ка шляпы пониже, ребята!.. А вы, студентка Имзель, свой капюшон. Нечего им к вам приглядываться, задерживать или что-то в руки совать… Шагайте прямо внутрь, и все тут!

– Я лучше в карете останусь, – проговорил меланхолик Депернон.

– А я в арьергарде пойду, – сказал Сестуро, стискивая кулаки в огромных перчатках. – Эх, как же я люблю раскидывать этих недоделанных царедворцев! Если повезет, кто-нибудь из них да увяжется…