Ангел мертвеца

– Куфа половина уехала? – потребовал уточнений Кувалда.

– Не куда, а откуда.

– Откуфа?

– Отсюда. Из Тайного Города, в смысле.

– Что ты за великий фюрер такой, что не успел за всеми? – пискнул кто-то с дальнего конца стола, но кто именно, разобраться не получилось.

– Я – великий фюрер, а не бегун какой! – гордо сообщил подданным Кувалда. – Я тут на рофине, в фоме рофном, и бросать его не собираюсь. А почему они сбежали?

– Боятся.

– Чего?

– Не «чего», а «кого»…

– Ещё раз меня поправишь, отправлю семейную виселицу протирать.

– Тряпочкой?

– Шеей.

Слишком умный уйбуй заткнулся, а рассудительный Мясо приступил к ответу:

– Боятся, что дружок твой – обезьяна который – геноцид начнёт. Потому что, когда новые к власти приходят, всегда с геноцида начинают. Чтобы, значит, показать, что они порядок устанавливают.

– А что такое «геноцид»?

– Если что – я всю эту толерантность новомодную ваще не одобряю и надо тогда правда уехать, чтобы посмешищем не стать!

– А что такое «толерантность»?

– А нам за что всё это? Мы ведь никому не мешаем.

– Тогда зачем бежать?

– Ну, половина сбежала и нам, значит, наверное, надо.

– Нам тута сейчас спокойнее – грабить не мешают.

– Агема не мешает?

– Кому Агема, а кому мать родная!

– Агема шпану мелкую ловит, которая в штанах с нашивками ходит и против Консула голосит.

– В каких штанах с нашивками?

И все уйбуи дружно посмотрели на свои штаны. Даже Кувалда поддался, хотя почти сразу опомнился и поднял голову.

– У меня тута дырочка.

– А у меня они чистые какие-то.

– Это ты вчера в пруд трезвым свалился.

– Было дело.

– Может, и сейчас накатим? Чтобы не как вчера.

Кувалда понял, что государственное совещание особой важности традиционно зашло в тупик, однако вернуть себе слово не успел, поскольку поднявшийся на ноги Гвоздодёр провозгласил:

– Короче, фюрер, если не хочешь проблем – нужно в Тбилиси ехать.

И все стали зачем-то качать головами, искренне надеясь, что одноглазый прямо сейчас соберётся и дёрнет в дальние края, оставив их, наконец, в покое. Некоторые даже принялись мечтать о междоусобице, которая обязательно начнётся после отъезда железной руки из Южного Форта.

– Далось оно вам, – проворчал Мясо. – Или она?

– А почему нет?

– Потому что далеко и никому не интересно. – Мясо зевнул. – Да и что мы там делать будем?

– Воровать и грабить.

– А тут?

– А тут мы живём.

– Вот и ответ.

– Какой?

– А о чём ты спрашивал?

Вопрос вызвал понятное недоумение, поскольку следить за нитью беседы у Красных Шапок получалось не всегда. Несколько мгновений уйбуи переглядывались, после чего уставились на великого фюрера, который последние пару минут молча взирал на происходящее, испытывая жгучее желание выпить. Но сдерживался, поскольку на совещаниях не было принято пить в одиночку, а наливать ничего не придумавшим уйбуям Кувалда не хотел. И просто велел:

– Пошли все вон.

Общение с подчинёнными редко приводило одноглазого в хорошее расположение духа, поэтому он кое-как сгладил его двумя стаканами виски, дождался, когда алкоголь начнёт действие, и набрал номер скупщика краденого.

– Урбек, форогой, как я раф тебя слышать.

– Денег не дам, – сварливо ответил шас. – Времена тяжёлые, так что держись как можешь.

– Я стараюсь…

– Тогда прощай.

– Урбек!

– Ты ещё здесь?

– Я никуфа не ухофил.

– Мы же попрощались. – Кумар старался минимизировать общение с Шапками по всем вопросам, кроме деловых.

– Поговорить нужно.

– Моё время дорого.

– Тебя тоже касается.

– Приезжали? – помолчав, уточнил шас.

– Ага.

– Да уж, подставил ты Тайный Город…

– Я? – Кувалда так изумился, что позволил себе перебить скупщика краденого.

– А кто? – изумился в ответ Урбек. – Ты же великий фюрер, значит, несёшь ответственность за всё, что вытворяют твои сородичи.

Говорить о том, что сородичи не ставили его в известность о своих делишках с барыгой, одноглазый не стал – раздражать Урбека ему хотелось в последнюю очередь.

– Мне велели Штыпселя повесить.

– Ну так вешай, – хладнокровно отозвался шас. – В этом деле ты мастер.

– Чтобы повесить, его сначала нужно найти. А то петлю не на что набрасывать.

– Тоже мне ковбой.

– Кто?

– Ты на то, что я говорю, внимания не обращай, потому что половину ты не поймёшь, а другая половина тебя не касается. Ты говори, чего тебе нужно?

– Поможешь Штыпселя найти? – выдохнул Кувалда.

– А как? – тут же спросил шас.

– Ну, у тебя связи.

– У меня мозги.

– И они тоже. И связи.

– И очень дорогое время, – напомнил Урбек.

Кувалда прекрасно понимал, что разговор обязательно докатится до этой темы, и обречённо поинтересовался:

– Сколько?

– Половину того, что я ему отдал.

– Фесятую часть того, что я у него отберу.

– Тогда сам ищи.

– Откуфа я знаю, сколько он успеет пропить? – привёл веский аргумент великий фюрер. – Это же Фуричи – с них станется!

– Гм… – Неожиданно рациональный ответ произвёл на шаса хорошее впечатление. – Двадцать процентов того, что ты у него отберёшь.

– Фоговорились, – решительно произнёс одноглазый. – Гфе этот гаф?

– Где этот гад, я не знаю, но могу дать тебе его телефон.

– По телефонам я их уже пробивал, – погрустнел Кувалда. – Они их выкинули.