Ангел мщения

— Ясно… Не сумел твой дружок толково объяснить, с какой такой стати ты собрался гадить коллегам из другого силового ведомства, а заодно и нам. Ты что, Арский, не понимаешь, что ли, ничего? Не разбираешься в политической подоплеке данного дела?

Валера промолчал.

— Даже если этот взрыв не был направлен на их свидетеля, то он все равно был направлен на него! Тебе это понятно?

— Так точно.

— Тогда чего ты здесь? Да по форме! Чтобы я тебя еще и за твои потертые джинсы не взгрел?

— Так точно, товарищ полковник. — Арский даже губу прикусил, расползалась в улыбке, гадкая.

— Ладно, сядь уже, клоун, — проворчал полковник и наклонился, собирая с пола карандаши.

Валера послушно присел на стул. Когда полковник принимался ворчать, можно было не переживать — выслушает.

— Давай с самого начала.

И Валера начал:

— Когда я более детально опросил пристава Голубева, работавшего в тот день в суде, то выяснил, что он сомневается. И под сомнение попали его собственные утверждения, что с сумкой в зал заседания в тот день прошла именно Алла Иванова.

— Другими словами, с сумкой была не она?

— Голубев сомневается, — подчеркнул Валера. — Поэтому и остерегается пока сотрудничать с нашими коллегами. Боится ответственности.

— Ясно дело! Пустил следствие по ложному следу! — фыркнул полковник со злостью. — Он не в себе, что ли, капитан? Как можно было утверждать что-то, если сомневаешься?

— Товарищ полковник, он, может, и не стал бы делать никаких заявлений, если бы его в спину не подталкивали.

— Хочешь сказать, что на него оказывали давление?

— Конечно, определенное давление было. Нужно было взять след в первые же часы расследования. Они его и взяли. — Валера кивком указал на окно, намекая на коллег. — Иванова была зарегистрирована. По свидетельствам очевидцев, сидела как раз за спиной их важного свидетеля. Водила дружбу с одним из подследственных, которых, к слову, теперь пытаются обвинить в провокационной драке в ресторане. Ох, так закрутили!

— А ты думаешь, что все гораздо проще?

— Нет, я так не думаю, товарищ полковник. Просто нет во мне уверенности, что взрыв был направлен именно на их важного свидетеля. Там же ведь рядом с ним сидела его двоюродная сестра — Дина Панкратова. Ее супруг и отец — не последние люди в городе. Могли кому-то перейти дорогу.

— Угу… — полковник задумчиво повертел в руке поднятые с пола карандаши, уложил их рядышком, накрыл ладонью, хитро глянул на Валеру: — Вот скажи-ка мне, капитан Арский, что мешает нам вести свое собственное параллельное расследование, разрабатывая другие версии? А? Правильно, ничто не мешает. И мы этим самым никому не помешаем. То есть не будем путаться друг у друга под ногами. И посему я… Даю тебе добро, капитан. Что-то по существу можешь мне доложить уже сейчас?

— Кое-что есть, товарищ полковник. — Арский оживился. — Голубев неохотно, но все же признался, что указал не на ту девушку. А ту, которая пронесла в зал заседания сумку с термосом и бутербродами, соответственно, и со взрывным устройством, он не помнит.

— Как это? Помнит, что с сумкой была не Иванова. А ту, которая была с сумкой, не помнит? Чушь, не находишь?

— Он не помнит ее лица. Указывает, что она была невзрачной, незаметной, незапоминающейся. Приходила неоднократно. Усаживалась со своей сумкой в зале, смотрела, слушала, в перерыве перекусывала. Она была из постоянных зрителей. Но на записях с камер нам не удалось ее зафиксировать. И в журнале регистрации повторов не было. Кое-кто из постоянных зрителей ее тоже помнят. Но описать не могут. Незаметная она, товарищ полковник. Совершенно незаметная.

— Ишь ты! — Полковник задумался, катая ладонью по столу карандаши, потом поднял взгляд на Арского: — Что думаешь делать, капитан?

— Хочу проехаться по другим отделениям. Просмотреть записи с камер. Может, что-то и выстрелит. Что-то подсказывает мне, что наша дама очень любила сенсационные заседания. Скандалы.

— И с какого скандала хочешь начать?

— С последнего.

— Что там? Не тяни, Арский! Что я из тебя по слову тащу, ну!

— На последнем заседании выносили приговор одному несчастному отцу семейства, который, напившись, попытался переехать на машине подростка.

— Фамилии услышу? — Полковник глянул исподлобья. — Что ты тут мне, как в хреновом детективе, интригу затягиваешь?

— Фамилия подсудимого Киселев Иван Гаврилович. Получил условный срок.

— А почему он несчастный, я не понял? Хотел с пьяных глаз убить подростка, получил условно. В чем суть его несчастий?

— Дело в том, что незадолго до того, как он совершил наезд, он потерял собственного сына. Того сбила машина на пешеходном переходе. Насмерть сбила.

— Ничего себе. — Полковник прищурился. — И он решил отомстить виновнику? Решил наказать его так же, как наказали его?

— Так точно, товарищ полковник. — Арский покрутил шеей. — С вами прямо неинтересно, честное слово.