Ангел мщения

Его мобильник жена унесла с собой. Чтобы ему не досаждали телефонными звонками. И чтобы он никому не взялся звонить, сведя на нет действие лекарственных препаратов.

А он и не собирался. Некому ему было звонить. Особенно по тому вопросу, из-за которого так разнервничался. И из-за которого давление шибануло вверх.

На помощь она придет, хмыкнул Иван Степанович, припоминая слова жены, которые она обронила перед уходом. Как, интересно, она себе это представляет? В чем помогать собралась? Дело-то…

Дело-то дрянь! Вернее, оно приняло такой неожиданный поворот, что он впервые не знает, как поступить. Как правильно поступить, чтобы не навлечь на себя беды? Как сделать так, чтобы извлечь из этого максимальную выгоду?

Пока неясно.

Иван Степанович погладил нежный шелк кроватного покрывала, поверх которого уложила его жена. Покрывало ему привезли из Франции. Он заказывал одному человечку. Жена случайно увидела в журнале, ей понравилось. Она размечталась. А он взял и претворил в жизнь ее мечту. Она даже попросить не успела, а он уже все выполнил.

Он часто устраивал ей подобные сюрпризы. Потому что любил ее очень. И еще потому, что мог себе позволить побаловать жену. Материально не бедствовал. А все почему? А потому что всю свою жизнь был предельно осторожен. Каждый шаг просчитывал. Каждое действие свое выверял по сотне раз.

И вдруг этот поганый случай, который, наверное, должен был произойти! Правильнее, случай был отменным, дорогостоящим, если им с умом распорядиться. Вопрос: как далеко он может зайти, не навредив себе. И своей горячо любимой супруге.

— Так, так, так… — отбил он пальцами такт по нежному шелку. — Так, так, так… С чего же надо начать?

Начинать, конечно же, надо было со звонка Панкратову. Он является лицом заинтересованным, к тому же достаточно платежеспособен. Да, надо звонить прежде всего ему. Позвонить и сказать…

— А что я могу ему сказать? — прошептал едва слышно Иван Степанович.

Правду? Или часть правды? Если он скажет ему часть правды, то это будет стоить дешевле. А если он скажет Панкратову всю правду, то тот может соскочить. И может прямиком помчаться в полицию. И тогда уже объясняться Ивану Степановичу придется не только перед подающим надежды политиком, но и перед своими коллегами.

Что он делал в коттеджном поселке неподалеку от дома, в котором потом произошло убийство? С какой целью занял место на парковочной площадке, куда не достреливали камеры видеонаблюдения? Он следил? А за кем? С какой целью?

Не мог же он признаться Панкратову, что следил за ним! Признаться и тут же потребовать денег за молчание? Как-то глупо.

— Н-да, глупо, — ответил сам себе Иван Степанович, и рука его безвольно распласталась на дорогом шелке кроватного покрывала.

Требовать денег с того, другого человека, вообще было преступно. Потому что тот человек предположительно совершил убийство, в котором пытаются заподозрить Панкратова. Он специально интересовался: Панкратов нанял сразу двух адвокатов, специализирующихся на уголовных делах. Значит, земля горит у парня под ногами, раз он готов выложить такую сумму денег.

Так, стоп!

А чего, собственно, он стесняется? Чего опасается? Панкратов в состоянии заплатить этим адвокатишкам, которые станут языками молоть, чтобы отвести подозрения от своего клиента. А зачем? У Панкратова совершенно точно имеется алиби. Правда, он об этом пока не знает. Потому что этим алиби владеет он — Иван Степанович. Только он и никто больше. И за это алиби пусть и платит Панкратов.

Точно! Он потребует с него денег не за молчание, не за услугу, а за алиби. Алиби, которое будет подтверждено поминутно отснятым сюжетом про Панкратова. Сюжет на тему: «Как я провел вечер, когда в собственном доме был убит мой тесть».

Кажется, этот материал стоит хороших денег. И может обойтись Панкратову дешевле, чем парочка адвокатов, которые непременно станут соперничать друг с другом и наверняка проиграют дело.

Да, так он и поступит. Он позвонит Панкратову и назначит ему встречу. И предложит ему купить у него видео, оправдывающее Глеба на все сто процентов.

Так, с этим разобрались. Как поступить с преступником? Сдать его коллегам или нет? Или все же попытаться вытянуть из него хоть что-то?

Нет, не станет он его шантажировать. Все шантажисты рано или поздно плохо заканчивают. И коллегам он ничего говорить не станет. Тогда у Панкратова автоматически отпадает потребность платить ему за алиби.

— Клава! Клава, зайди! — громко позвал Иван Степанович жену.

— Что?! — Она влетела в спальню с невероятно бледным лицом. — Что? Тебе плохо, Ванечка?

— Нет, все в порядке. Все хорошо. Мне уже лучше, — не соврал он жене. — Принеси мой мобильник. Мне срочно надо позвонить.

— А это не могло бы подождать, Ванечка? — Клавдия недовольно поджала губы.

— Нет, — отозвался он резко.

— Хорошо, сейчас, — она укоризненно качнула головой. — Когда-нибудь ты сгоришь на своей работе, тьфу-тьфу-тьфу. Но сначала померяем давление.

— Хорошо. Неси аппарат. И телефон!

Давление нормализовалось. Жена немного успокоилась. Сунула ему мобильник в руку, замерла на пороге спальни.