Ангел-мститель (СИ)

— По установившимся правилам сначала нужно о процессе обучения говорить, а потом уже — об общественной жизни, — пояснил он, и, увидев, что она недоуменно захлопала глазами, спросил: — Ты хоть узнавала, на сколько минут тебе речь писать?

Она молча покачала головой. Он вздохнул и предложил ей встретиться через два дня в деканате, где можно будет ознакомиться с порядком проведения подобных мероприятий.

Просмотрев протоколы предыдущих выпусков, она впала в панику. Все студенческие выступления показались ей напыщенными и неискренними — не будет она ничего такого писать, особенно сейчас, когда голова совсем другим занята. Вот когда пройдет защита, и весь этот марафон окажется позади, настроение, надо надеяться, совсем другим будет — тогда и слова от души найдутся.

Он категорически с ней не согласился.

— Это не твое личное «Большое за все спасибо» будет, — решительно проговорил он. — Ты будешь выступать от имени всего потока, и речь твоя должна быть, как следует, продумана.

И, взяв дело в свои руки, он тут же набросал список вопросов, которые им следует затронуть в своем совместном выступлении, обвел кружочками пункты, о которых должна была говорить она, и составил примерный план их изложения.

— Через неделю встретимся — посмотрим, что у тебя получилось, — закончил он тоном, не допускающим возражений.

Ей, впрочем, и в голову не пришло возражать против ответственного поручения.

Она написала эту речь. По абзацу в день. Выдавливая из себя слова — и тут же вычеркивая их и мучаясь в поисках более теплых и душевных.

Просмотрев плод ее титанических усилий, он коротко произнес: «М-да» и взялся за ручку, покрывая аккуратно переписанный текст птичками, звездочками и стрелочками.

— Вот эти две фразы нужно поменять местами… Вот здесь нужно сделать более плавный переход к следующему абзацу… Вот с этими словами нужно обратиться лично к декану… А здесь неплохо бы вставить какое-нибудь яркое воспоминание… — объяснял по ходу он.

— Может, ты сам напишешь? — взмолилась она. — У тебя лучше получается. Заодно и посмотришь, чтобы моя речь твоей соответствовала…

— Нет уж! — отрезал он. — Насколько мне известно, ты общественной работой толком-то и не занималась — пора бы и поучиться. Если сделаешь так, как я сказал, все у тебя отлично выйдет. А чужую речь по бумажке читать…

— Да я выучу! — воскликнула она.

— Три дня тебе хватит? — Разговор был закончен.

Она выпросила у него неделю. И по прошествии этой недели вновь переписанный текст не вызвал у него практически никаких возражений. Буркнув что-то по поводу «ребяческой восторженности», он скрепил три листа ее речи скрепкой и, попросив ее написать сверху свою фамилию, небрежно бросил: — Оставляй, я сам твой текст в деканат занесу, вместе со своим.

— Зачем? — насторожилась она.

— Лучше, чтобы их там посмотрели, — ответил он, словно это само собой разумелось. — Сюрпризы ни им, ни нам не нужны. Да ты не волнуйся — я уверен, что одобрят, не в первый раз пишу. — Помолчав, он добавил: — У меня к тебе еще один вопрос есть.

— Да? — замерла она в недобром предчувствии.

— Выходи за меня замуж, — негромко проговорил он.

Ей показалось, что она ослышалась.

— Что?

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, — повторил он, все так же тихо, но отчетливо выговаривая слова.

— Почему? — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать.

— Ты мне очень нравишься, — с готовностью отозвался он, — и мне кажется, что и я тебе не противен.

— Да ты же меня совсем не знаешь! — воскликнула она.

— Ну почему же не знаю, — загадочно усмехнулся он. — Я к тебе уже давно приглядываюсь.

Она нахмурилась. Это что еще за рыцарские романы во второй половине двадцатого века?

— Допустим, — медленно произнесла она, поджимая губы, — но мне как-то не случилось к тебе… приглядываться.

— Да ну? — весело удивился он. — А мне показалось, что мы с тобой летом отлично общий язык нашли.

— Да мы же и говорили всего пару раз, — растерялась она.

— Вот я и предлагаю — если ты не против, конечно — проводить тебя сегодня домой, — с готовностью подхватил он.

От неожиданности она согласилась.

С тех пор они встречались практически каждый день. Даже когда она оставалась дома, чтобы писать диплом, он подъезжал вечером, и они гуляли где-нибудь час-полтора. Говорил, в основном, он — запомнил, видимо, ее слова о том, что они друг друга совсем не знают. О прошлом своем, о родном городке, о семье он рассказывал мало — упомянул только, что у него есть еще двое младших братьев, и что родителям некогда было особое внимание ему уделять. Куда чаще делился он с ней своими планами на будущее. И звучали они впечатляюще.