Ангел пустыни, или Возвращение Алхимика

– Простите, мой господин, за то, что смею вас беспокоить, – продолжил слуга, – однако я вижу, что вы очень томитесь. В ваши годы это не самое лучшее из того, чем мог бы заняться молодой дворянин. Конечно, я понимаю у нас стало скучно и бедно, и нет соответствующих развлечений, чтобы развеселить вашу светлость, но можете поверить мне, старому дураку, ваш покойный батюшка не одобрил бы такого унылого вида.

Тут Сантьяго словно очнулся и медленно, с паузой, как будто ему было трудно пошевелиться (хотя он и не был для этого достаточно пьян), произнес, – И…!? Что же ты предлагаешь!? – После чего опять сделался мрачен и устремил свой разгневанный взор прямо на так не вовремя потревожившего его старика.

– Простите за смелость. Но я мог бы вам предложить посетить одного здешнего лекаря. По правде сказать, это даже не лекарь, а маг! По крайней мере так раньше о нем говорили. Он, кстати, единственный, кто не бросил селения, – Сальваторе прокашлялся. – Говорят, он помогает в нужде и болезнях. Вы бы посетили его, мой господин. Все будет вам развлечение! Коня я напоил и запряг. А вы, между прочим, ни разу не удосужились там показаться. Впрочем…? Еще раз простите за дерзость.

Эта последняя реплика была уже лишней, старик это понял когда заметил, что хозяин больше не сердится. Мысль о поездке, пусть и совершенно бессмысленной, но любопытной, пришлась ему по душе. Сантьяго быстро поднялся, спустился в конюшню и через мгновенье уже мчался верхом по полям Андалусии.

Первое, что бросалось в глаза, когда Сантьяго стал приближаться к селенью, были заброшенные и полностью выгоревшие от нестерпимого зноя многочисленные виноградники, поля и сады. Было видно, что жизнь давно уже обошла стороной эти места. Полностью высохшие, как будто обугленные, деревья и лозы, уродливо выступающие из потрескавшейся земли, несколько лет не видевшей влаги, напоминали о смерти и вызывали в душе наблюдателя самые жуткие ассоциации. Сантьяго мчался как сумасшедший, желая как можно быстрей проскочить это место.

Скачка длилась недолго. Конь начал выбиваться из сил, и по мере того, как наш герой приближался к селенью, картина начинала понемногу меняться. Со всех сторон показались полуразрушенные постройки и зелень, спрятавшаяся в тени старых заборов и начавших уже разрушаться домов. Ближе к центру дома и деревья становились крупнее, воздух прохладнее, а настроение не таким уж и мрачным. Конь пошёл шагом, темп замедлился, и Сантьяго вдруг вспомнил, что в спешке забыл расспросить Сальваторе о том, где конкретно можно было найти этого одинокого лекаря-мага.

После коротких раздумий он принял решение двигаться к центру селения и уже оттуда продолжить свой поиск. Это было сугубо практическое решение, ибо после того, как сердце его не раз было обмануто несбывшимися ожиданиями, он решил впредь более руководствоваться голосом разума, а не эмоций. Он вспомнил, что когда-то в центре селения располагался огромный колодец, где каждый желающий мог напоить скот и утолить свою жажду.

И действительно, на площади в центре селения наш герой обнаружил огромный и очень глубокий, обложенный камнем, колодец, глубина и размеры которого не позволили ему окончательно пересохнуть.

Утолив свою жажду и жажду взмыленного после скачки коня, Сантьяго спрятался в тень для короткого отдыха.

Но только лишь он это сделал, как тут же заметил, что к колодцу, немного прихрамывая, приближается человек невысокого роста. Присмотревшись, он понял, что это был мальчик (подросток) – калека, скорее всего сирота, брошенный здесь против собственной воли и вынужденный выживать несмотря ни на что. Мальчик не видел Сантьяго, и поэтому, когда тот появился из-за деревьев, это вызвало в нем нескрываемое удивление и даже испуг. Будучи не столь расторопен как его физически полноценные сверстники, калека аккуратно поставил кувшин, медленно развернулся и стал удаляться.

Он шел очень медленно, раскачиваясь во время ходьбы своим хрупким, искривившимся, высохшим телом. Сантьяго не спешил догонять мальчугана, и вообще не хотел того торопить. Он понимал, если в селении кто-то и есть то, скорее всего, эти люди будут держаться друг друга. Думая так он старался не упускать ребенка из виду, но в какой-то момент тот развернулся, бросился за угол и неожиданно скрылся. Сантьяго тут же ускорился, последовал следом и, повернув за мальчишкой, увидел сначала дорожку, ведущую к дому, а затем быстро захлопывающуюся деревянную дверь.

Несмотря на огромный засов, дверь оказалась незапертой. Не мешкая, незваный гость окликнул хозяев и, не дожидаясь ответа, вошел. Через секунду он оказался в довольно темной прихожей, в которой с трудом, в полумраке, рассмотрел еще одну дверь, к слову, также незапертую. И тут он услышал, что кто-то за дверью прокашлялся, и старческим голосом, звучащим с натугой и хрипотцой, отозвался на хлопанье двери и скрип заржавелых петель.

– Входите!

– Входите, раз уж пришли! – повторил тот же старческий голос.