Ангел с Чёртова острова

– Что случилось? – спросила она.

– Лодка отвязалась! – И папа бросился к воде.

– Тупица! – закричала мама ему вслед. – Я же говорила, ты неправильно ее пришвартовал!

Я надеялась, что к этому моменту лодка уже скроется из виду, однако она оказалась совсем недалеко, и до нее запросто можно было доплыть. Мы с мамой тоже перешли на бег, и поэтому я не сразу разобрала, что произошло. Внезапно папа вдруг исчез из поля зрения, и сперва я решила, что он бросился в воду, чтобы добраться до лодки вплавь. Однако затем я вдруг заметила его – он лежал на камнях по колено в воде.

– Да вставай же ты! Лодка уплывает! – закричала мама.

Папа лежал на животе, спрятав под себя руки, будто собирался отжиматься.

– Не могу… – пробормотал он и выглядел при этом так, как в тот день, когда помогал мне мастерить скворечник, а я нечаянно ударила его молотком по большому пальцу.

– Это почему? – еще громче закричала мама.

– Я поскользнулся… Нога застряла между камнями, и в ней что-то хрустнуло… Как будто палка сломалась… – ответил папа.

– Да ты что? – Голос у мамы внезапно изменился.

– Не могу ногу вытащить, – добавил папа. Мама зашла в воду и направилась к нему. Когда я увидела, как там глубоко, мои ноги тоже подкосились. Мама уже стояла по колено в воде.

– Астрид, придержи ему голову, а я попытаюсь ногу вытащить, – попросила мама.

– Всё в порядке, меня вода держит, – сдавленным голосом проговорил папа, но я все равно вошла в воду и присела на корточки, чтобы папа мог положить голову мне на плечо.

Когда Юн из параллельного класса в прошлом году сломал ногу, он так громко орал, что мне потом на весь день аппетит отбило. Лицо у Юна тогда покраснело, точь-в-точь помидор, а папино было белее снега. Я испугалась, что у него случился шок, – о таких случаях я читала. Вдруг он потеряет сознание? Ведь если это произойдет, как тогда мы вытащим его из воды?

– Папа, где ты сейчас находишься? – спросила я.

– Ты что, сама не видишь? – тихо пробормотал он.

– Сколько тебе лет и какой сегодня день недели? – не отставала я.

– Астрид, я тебя умоляю. Нет у меня никакого сотрясения мозга. Просто я боюсь, как бы меня не вырвало.

Папина нога застряла между двумя камнями, и камни эти были не очень крупные, но гладкие и скользкие, и маме никак не удавалось сдвинуть даже самый маленький из них. Волосы ее распустились, и ветер играл ими, будто флагом. Хотя папа стоял в воде, было видно, как он вздрагивал каждый раз, когда мама пыталась сдвинуть камень. И когда папину ногу наконец освободили, он застонал так, что на глаза у меня навернулись слезы.

– Бальтазар, наверно, тебе будет немножко больно, но мне кажется, надо перевернуть тебя на спину – так нам будет проще вытащить тебя на берег. Согласен? – спросила мама.

– Да, хорошо. – Папа говорил с трудом, его голос срывался. Два раза его чуть не стошнило.

– Астрид, придерживай папе голову и плечи, переворачиваем его справа налево, – скомандовала мама, и я кивнула.

– На счет «три», – сказала мама и принялась громко считать.

Лицо у папы совсем побелело, и я решила, что теперь он точно потеряет сознание, но глаза у него ни на секунду не закрывались. Увидев же его правую ногу, я сама едва не упала в обморок. Теперь я поняла, почему он сказал про сломанную ветку. Руки у меня затряслись, и я еле сдержалась, чтобы не заплакать.

– Астрид, ну перестань, – сказал папа. На этот раз голос его звучал чуть повеселее.

– Надо вытащить его из воды и уложить на песок. Если мы с Астрид будем тебе вместо костылей, сможешь наступить на левую ногу?

Папа кивнул, но едва мы сделали первый шаг, как папа вновь застонал. Я тоже поскользнулась, и на миг мне показалось, что мы вот-вот свалимся в воду все втроем, но мама удержала нас, а потом и я встала поудобнее. Проковыляв несколько шагов от кромки воды, мы осторожно уложили папу на песок.

– Прости, что я так плохо привязал лодку, – сказал он, словно обращаясь одновременно и к маме, и ко мне.

Мама посмотрела на море. Лодка удалялась, и по маминому лицу я видела, что ей ужасно хотелось что-то сказать, но она сдержалась. Взглянув на папу большими блестящими глазами, она проговорила:

– Да ладно… Жалко, что я плавать не научилась. А то бы вмиг до нее доплыла.

– Давайте я сплаваю! – предложила я и принялась разуваться.

– Даже и не думай! – хором заявили мама с папой.

17

– Надо снять с тебя одежду. Она насквозь мокрая, и ты замерзнешь, – сказала мама, а папа стиснул зубы и кивнул.

Мама помогла ему сесть и, как с маленького ребенка, сняла с него рубашку.

– Больно? – спросила она.

– Дергает слегка. – По папиному голосу ясно было, что дергало не слегка.

– Астрид, сверни свою куртку и подложи папе под голову, – велела мама, и я послушно выполнила ее просьбу.

Не успел папа улечься, как мама стянула с себя свитер и осталась в одном лифчике.

– Надень-ка вот это. – И мама протянула папе свой свитер.

– Не нужен мне твой свитер, – заупрямился папа, старательно отводя глаза.

Не обращая внимания на папины протесты, мама подняла ему руки и принялась натягивать на него свитер.

– Еще не хватало, чтобы ты простудился, – ворчала она.