Ангел скорой помощи

На сердце было тяжело и холодно, будто туда выгрузили целый самосвал гальки с речного дна. Просыпаясь среди ночи, он осторожно, чтобы не разбудить Яна, пробирался в кухню, пил чай, черный и терпкий, как деготь, и последними словами ругал себя за то, что поддался искушениям, позволил сердцу оттаять. Зачем, господи? Или он не знал, что если умеешь радоваться, то поневоле научаешься и горевать? С какой стати он решил, что любовь принесет в его жизнь только тепло, восторг и безмятежность?

В том угнетении духа, в котором пребывал Костя, невеста была последним человеком, кого он хотел бы видеть, но Оля вдруг позвонила с известием, что пойдет на соревнования вместе с ним.

– Зачем? – выпалил он прежде, чем сообразил, какое это хамство.

Она, впрочем, не обиделась, а засмеялась:

– Как это зачем? Поболеть, поддержать.

– Я и сам прекрасно справлюсь.

– Не сомневаюсь, но все же я пойду с тобой.

– Не трудись, пожалуйста.

– Что ты, какой труд…

– Никто не берет с собой жен и девушек, так что это будет даже не совсем удобно… – пролепетал Костя.

Оля в трубке расхохоталась жестко и размеренно:

– Нет, мой милый, не совсем удобно, это когда жених ухаживает за девушкой на глазах у сослуживцев невесты.

Костя с досадой поморщился. Он совершенно забыл, что Оля работала в той же больнице, в приемнике которой дежурили они с Надей.

– Это ничего не значило, – быстро сказал он, – так, легкий флирт.

– Неужели?

– Представь себе, – Костя поморщился, как от кислого. Он терпеть не мог вранье в любом виде.

Оля снова засмеялась:

– Что ж, рада это слышать. Но раз люди видели легкий флирт, теперь они должны увидеть, с кем у тебя серьезные отношения.

– Разве это важно?

– Для меня – да.

– Давай я тогда как-нибудь в другой раз приду к тебе на работу.

В трубке помолчали.

– С букетом роз, если хочешь, – продолжал Костя, – и вообще буду сама галантность, а на соревнованиях ты меня будешь отвлекать от дистанции. И вообще, там рано начинается, зачем тебе вскакивать в шесть утра в выходной день?

– Константин, если мы женимся, то на соревнования едем вместе, – отчеканила Оля.

Он сказал, что да, конечно, и повесил трубку с тягостным сознанием, что нанесет Наде новый и очень болезненный удар.

* * *

Ян с радостным нетерпением ждал поездки к родителям. Они тоже мечтали поскорее познакомиться с невестой и ее родителями, мама уже поставила киснуть белки для своего фирменного «Киевского» торта, папа взял билеты в Концертный зал и заказал столик в баре, словом, выходные обещали удасться на славу.

Для полного счастья он смотался на Невский, в магазин «Восточные сладости» и набрал там всякого разного, особенно рахат-лукума, который мама обожала.

Соня съездила на техобслуживание, удостоверилась, что железная лошадка не подведет на длинной дистанции, и пропылесосила салон, а будущая теща, узнав про «Киевский» торт, немедленно затеяла какие-то немыслимые пирожные и булочки.

В общем, предстояло пиршество духа и тела, но в четверг Яна вызвал Бахтияров и трагическим голосом объявил, что родина требует от него подвига. Ян подумал о новой командировке в Афган, слегка поежился, но быстро подавил в себе недостойные чувства и сказал, что он готов.

– Придется отдежурить в выходные.

– И только-то?

– Не только вам, но и мне тоже, – терпеливо пояснил Бахтияров, – грипп, который, кстати, вы и притащили в клинику, скосил больше половины личного состава.

– Это еще не доказано, что я, – пискнул Ян.

Бахтияров поморщился:

– Не будем торговаться. Главное, что из людей с мозгами в строю остались только мы с вами. Вы здесь будете закрывать амбразуру, а я на Пушкинской.

– А Коршунов?

– Коршунов обеспечивает наши спортивные победы, будь он неладен, поэтому его нельзя трогать ни при каких обстоятельствах.

– Ну надо же какая засада! – Ян горестно почесал в затылке. – Родители так нас ждут, и я сам хотел…

– Учитывая обстоятельства, мы могли бы отправить женщин одних, но это будет не совсем правильно.

«Не то слово», – хмыкнул про себя Ян.

– А Коршунов прямо жизненно необходим на спорте? – жалобно переспросил он. – Может, без него как-нибудь?

– Нет, не может! – отрезал Бахтияров. – Шутка ли, первый раз за двадцать лет появился шанс утереть нос мединституту. Там у них команда – кони, а от нас вечно выступали какие-то полуживые алкоголики, других-то у нас среди сотрудников днем с огнем не сыскать. Так что Коршунов в данной ситуации для нас просто дар судьбы.

– Хорошо, я позвоню, объясню ситуацию. Родители у меня люди понимающие. Перенесем на следующие выходные, делов-то куча.

– Рад, Ян Александрович, что вы идете навстречу. – Бахтияров кивнул ему на стул и протянул пачку «Мальборо». Это была милость, которой редко кто удостаивался, и Ян поспешил схватить сигаретку и поднести будущему тестю огоньку.

– Жаль, конечно, что выходные срываются, но что делать? – Ян с чувством затянулся, смакуя сладковатый заморский дым. – Обычно с соплями на работу прийти – святое дело, но в этом году грипп какой-то вообще зверский. Лично я чуть не сдох, три дня стоять не мог в принципе, не то что у станка.