Ангел тьмы

– Ваша честь, – удивился мистер Пиктон, вновь напуская на себя невинный вид. – Я приношу свои извинения суду, хотя меня, кажется, недопоняли. Я лишь упоминаю эти довольно интересные и, с определенной точки зрения, важные факты. Я не говорю, что присяжным стоит придавать им какое-то значение лишь из-за того, что так поступают все аргентинцы, индусы и англичане, – это Америка, и здесь нужно время, чтобы что-то прижилось. Я не предлагаю эти результаты в качестве улик – я предлагаю их просто как довольно занятное совпадение, кое может заинтересовать присяжных. – И, быстро сев, мистер Пиктон добавил: – У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Теперь судья Браун уже изо всех сил потирал мятое, морщинистое лицо обеими руками.

– Мистер Пиктон, – выдохнул он, стараясь сдерживать голос, – что-то не припомню, чтобы хоть раз слышал подобную неприкрытую софистику в зале суда. Вы прекрасно знаете, что любые вещи, сообщаемые свидетелем при даче показаний, должны считаться доказательствами, иначе они неправомерны! Мне следовало бы обвинить вас в неуважении к суду, сэр, – а если вы еще раз прибегнете к подобным семантическим фокусам, я действительно обвиню вас в неуважении! Вы здесь для того, чтобы представить приемлемые доказательства, а не для замечаний относительно интересных недоказанных теорий! – Обращаясь к присяжным, судья проревел: – Присяжные игнорируют все только что сказанное, и оно исключается из протокола! – Потом настал черед Люциуса: судья развернулся к нему и крикнул: – А если вы вновь затронете тему отпечатков пальцев, детектив-сержант, я обвиню в неуважении к суду и вас!

Лоб Люциуса заблестел от жара этих слов.

– Да, сэр, – робко вымолвил он.

Гневно зашипев, судья Браун обратился к защите:

– Все в порядке, мистер Дэрроу, свидетель ваш! А поскольку я настроен серьезно, позвольте предупредить вас, сэр, – я не желаю больше видеть никаких истерических спектаклей наподобие вчерашнего! Впредь сей процесс будет происходить традиционным образом, и если любая из сторон вновь перейдет эту черту, я посажу в тюрьму всех! – Мистер Дэрроу не смог сдержать улыбки – и судья при виде этого указал молотком прямиком в направлении его головы. – Не совершайте ошибки, принимая все это не всерьез, мистер Дэрроу, иначе очутитесь на обратном поезде в Чикаго, подвывая, как избитая дворняжка!

Выйдя из-за стола, мистер Дэрроу стер улыбку с лица:

– Да, ваша честь. Я приношу извинения – вы были чрезвычайно терпеливы.

– Был, вы чертовски правы! – рявкнул судья, отчего по галерке пробежал смех. При этом звуке судья вскочил и принялся стучать молотком как полоумный. – Всех вас это тоже касается! – Когда восстановилась тишина, судья начал успокаиваться – но сел он, бормоча что-то про «все мои сорок лет на судейском месте», лишь когда зал стал совершенно безмолвен. После чего вновь указал на мистера Дэрроу молотком: – Ну? Пошевеливайтесь, адвокат, я не хочу помереть до конца этого процесса!

Кивнув, мистер Дэрроу подошел к Люциусу:

– Детектив-сержант, во скольких судебных делах, говорите, важную роль играла баллистика?

– В Соединенных Штатах? – уточнил Люциус.

– Ах да, детектив-сержант, – провозгласил мистер Дэрроу, – ради крепкого здоровья его чести, думаю, нам лучше ограничить дискуссию Соединенными Штатами.

Люциус пожал плечами:

– В нескольких.

– Можете назвать мне количество?

– Нет. Боюсь, что нет.

– Но все эти штуки насчет вашей способности определить, когда из оружия стреляли, по плесени и ржавчине на нем – это использовалось раньше?

– Несколько раз. Началось с дела Мофона, в 1879 году. Обвиняемого оправдали, когда оружейный мастер определил, что, судя по скоплениям плесени и ржавчины в его пистолете, стрельба из оружия не производилась по меньшей мере последние полтора года. Рассматриваемое убийство произошло как раз в этот отрезок времени.

Мистер Дэрроу покачал головой и подошел к скамье присяжных.

– Не знаю, детектив-сержант, – может, это только я такой, но я в жизни повидал немало плесени и ржавчины. Просто поразительно, что вы можете датировать ее рост с такой точностью, словно это некое живое существо.

– Плесень и есть живые существа, – отвечал Люциус, несмотря на нервозность, пользуясь возможностью уколоть мистера Дэрроу. – А ржавчина – всего лишь окисление металла, соответствующее известным временным рамкам. При должной подготовке все это на самом деле не так уж и сложно.

– Да что вы говорите, детектив, неужели? Но, полагаю, нам придется поверить вам на слово – пока. Итак – из револьвера стреляли около трех лет назад, плюс-минус несколько месяцев. И одну из пуль нашли в обшивке подводы. – Лицо мистера Дэрроу снова сморщилось. – Не хочу показаться тупым, детектив, но как же с этим? С соответствием пули оружию, хочу я сказать? Сколько дел было решено с использованием этой методики?

– Что ж, – ответил Люциус чуть тревожнее, – оружейники всегда сопоставляли пули с оружейными стволами…

– Выходит, это точная наука?

– Зависит от того, что вы понимаете под точной.