Ангел тьмы

И все же, пусть даже и обошедшаяся недешево, новость о том, что те, кто внимательнее всего следил за делом – заядлые игроки, – сочли, что наши позиции не пострадали от сегодняшних выходок мистера Дэрроу, воодушевляла; и все мы, думаю, от этого смогли спать хоть чуть-чуть поспокойнее. Люциус лег последним – наутро ему предстояло давать показания относительно косвенных доказательств против Либби Хатч, и прежде чем отойти ко сну, он хотел убедиться, что во всем царит полный порядок. Впрочем, встал он тоже рано, и, спустившись вниз, я обнаружил, что он, опрятно одетый, расхаживает по заднему двору, бормоча что-то себе под нос и уже потея. Неизменно холодный как лед, когда дело касалось расследований и научных испытаний, он (как во многом и я) не выносил никакого прямого внимания толпы или чужаков, и, думается, все мы вздохнули бы чуть полегче, если бы свидетельствовать вызвали его намного более дипломатичного брата. Но приглашение Маркуса дало бы мистеру Дэрроу шанс намекнуть – если не объявить в открытую, – что обвинение преследовало его лично до начала процесса; сей факт, хоть и не являющийся, разумеется, ничем противозаконным, мог быть подан таким образом, что выставил бы нас в безнадежном положении.

И именно Люциус в самом начале одиннадцатого уже дал присягу и сел на место свидетеля, готовый рассказать все подробности о револьвере Дэниэла Хатча, который они с братом собрали за время нашего пребывания в Боллстон-Спа. В зале суда на сей раз царило иное настроение, вызванное присутствием новых лиц за столом защиты: там были доктор Уильям Алансон Уайт, невысокий молодой человек в очках, миссис Элизабет Кэди Стэнтон, выглядящая как нельзя лучше, и, наконец, странного вида тип, старавшийся компенсировать свои мало впечатляющие габариты, раздуваясь точно петух, – «доктор» Алберт Гамилтон, известный «эксперт» по баллистике. Доктор Уайт и миссис Кэди Стэнтон ограничились лишь самым формальным приветствием для тех из нас, с кем были знакомы, ясно дав понять с самого начала, что не согласны с тем, что мы затеяли; а натянутая атмосфера, на мой взгляд, мало содействовала спокойствию Люциуса. И все же он держался весьма достойно – сидел и ждал вопросов так, будто проделывал это каждый божий день.

На самом деле с вопросами мистера Пиктона детектив-сержант справился, как говорится, впечатляюще: он не упустил ни единой детали, не колебался с ответами и даже не потел – по крайней мере, не намного больше, чем все остальные в это жаркое, влажное августовское утро. Забавно, я даже гордился им, поскольку знал, как он ненавидит положение, в котором оказался; так было до самого конца свидетельских показаний, когда дела пошли несколько шатко.

– И еще немного подробностей, детектив-сержант, – объявил мистер Пиктон. – Вы сообщили нам, когда приблизительно из револьвера стреляли в последний раз, сколько выстрелов было произведено, каким образом всего две пули могли вызвать ранение сразу троих детей и сколь точно пуля, извлеченная из подводы Хатчей, совпала со стволом револьвера Дэниэла Хатча. Но не столкнулись ли вы во время обследования оружия с чем-нибудь, что могло бы навести вас на потенциальную догадку о том, кто стрелял из него последним?

– Да, столкнулся, – быстро ответил Люциус.

– И что же это было?

– Мы провели дактилоскопический тест. Мы сравнили полученные результаты с образцами, взятыми с предметов утвари, принадлежавших ответчице. Совпадение оказалось идеальным.

Мистер Дэрроу вновь пулей подскочил со своего места:

– Я протестую против этой линии допроса, ваша честь! Обвинение пытается применить улики, которые никогда не принимались американским судом, и, уверен, они это знают.

– Все верно, – заявил судья Браун, обращая уже привычный неодобрительный взгляд на мистера Пиктона. – Пока у помощника окружного прокурора не будет в распоряжении новых научных данных, подтверждающих абсолютную надежность отпечатков пальцев – которые он и имеет в виду, к сведению присяжных, – или же пока он не сможет предоставить мне прецедент дозволения подобного в американском суде, я не могу разрешить продолжать эти показания.

– Вашей чести не требуется разрешать продолжить, – вымолвил мистер Пиктон. – На самом деле обвинение не собирается продолжать. Мы признаем, что отпечатки пальцев пока не приняты американским судом, несмотря на тот факт, что они успешно использовались в качестве улик в судах Аргентины…

– Мистер Пиктон, – предупредил судья, подняв молоток.

– … а заодно несмотря и на тот факт, что британское правительство в Индии приказало ввести их в практику полицейским и обвинителям во всей колонии…

– Мистер Пиктон, довольно! – выкрикнул судья, стуча молотком.