Ангел тьмы

– Я о том, Клара, – вмешался мистер Дэрроу, на сей раз чуть жестче, – что же ты такое знала, чего так и не забыла, и что же ты знала, что забыла и вспомнила только недавно?

Вздрогнув всем телом, Клара всхлипнула и перевела взгляд с судьи на мистера Дэрроу, а потом попробовала высмотреть за спиной адвоката доктора, который в свою очередь тоже отчаянно старался сесть так, чтобы она его видела.

– Что за чертовщина? – прошептал доктор. – Он намеренно пытается сбить ее с толку…

– Я не понимаю! – снова пискнула Клара, расплакавшись уже в открытую.

– Так что именно? – изрек мистер Дэрроу, удивив всех в зале вдруг суровым, даже грубым тоном. – Что ты всегда знала и что забыла, но вспомнила не так давно, быть может, примерно тогда, когда встретилась с доктором Крайцлером – и, быть может, во время знакомства с ним? Клара! Ты должна…

– Прекратите! – раздался голос, заставивший умолкнуть и адвоката, и бубнеж, начавшийся было на галерке. Весь зал повернулся к столу защиты, где Либби Хатч сидела вся в слезах, как и ее дочь. – Оставьте ее! – крикнула она Дэрроу. – Вы не смеете с ней так обращаться – после того, что она пережила. Если она не помнит – значит, не помнит! Прекратите запугивать мою дочь! Прекратите это, перестаньте! – И, уткнувшись лицом в ладони, Либби рухнула на стол, а толпа вновь загудела как улей, заставив судью Брауна стукнуть молотком.

– Подзащитная, возьмите себя в руки! – приказал он. – И галерка тоже! Мистер Дэрроу – суду хотелось бы знать…

– С позволения суда, ваша честь, – быстро отозвался мистер Дэрроу. – Защита воздерживается от дальнейших вопросов к этому свидетелю. С учетом обстоятельств мы просим перенести слушание на завтрашнее утро.

Народ при этом загудел еще пуще, и судья принялся колотить молотком:

– Тишина! Я не потерплю больше ни звука! – Когда сей приказ начал действовать, судья отложил молоток с весьма недовольным видом. – Свидетельница свободна, – провозгласил он. – Суд удаляется до десяти утра завтрашнего дня – и тогда я или увижу совершенно иное поведение, или и впрямь закрою этот процесс! – Молоток ударил в последний раз, и пристав Коффи подошел помочь Кларе, которая теперь плакала навзрыд, спуститься со свидетельского места. Мистер Пиктон рванулся предложить руку, но измученные глаза девочки не отрывались от несомненно обессилевшей матери.

– Мама, не плачь! – крикнула Клара еще раз, когда ее уводили. Но тон ее был уже совсем иным: вся взрослость испарилась, а безысходность слов подчеркивала горечь ее рыданий. – Не плачь, тебе станет легче! Это должно помочь тебе, мне так сказали…

Либби Хатч не подняла головы. Чувствуя, что творится, доктор быстро бросился к воротцам в ограждении; но страдание Клары при виде его лишь будто усилилось, она метнулась мимо него по проходу к мистеру и миссис Вестон, и они побежали с ней сначала из зала, а потом и из здания.

Судья уже удалился; а когда присяжные тоже начали выходить, мистер Дэрроу поднял Либби на ноги и повел ее к боковой двери в камеру. Но прежде чем выйти самой и дать выйти присяжным, она начала причитать:

– Она не помнит! Она не помнит, как вы можете ждать от нее такого, она же еще дитя! О, моя бедная Клара, моя бедная малышка!

На этом мистер Дэрроу с тяжелым взглядом обернулся к скамье присяжных; но их смущенные лица словно воодушевили его, и он кивнул охраннику, стоявшему позади Ифегении Блейлок, чтобы тот отвел подзащитную вниз.

Когда все наконец улеглось, мистер Пиктон пробрался к доктору. Взгляды, которыми они обменялись, не сулили ничего хорошего, и мне, конечно же, не составило труда понять, почему. Остальные наши столпились вокруг, тоже с видом крайней обеспокоенности; один только мистер Мур почесывал затылок.

– Ну, – сообщил он, – как по мне, так Вандербилт выкидывает деньги на ветер. Подумать только, попытаться так запугивать восьмилетнюю девочку! Дэрроу с ума сошел, не иначе! Дьявол, даже ее собственная мать… – И внезапно осекся: глядя на наши лица, он наконец-то сообразил то, что мы уже поняли. – Вот проклятье! – тихо прошипел он, топнув ногой. – Ненавижу последним вникать во все эти вещи! Он что же, целиком спланировал ту сцену, да?

– Сукин сын, – выпалил Маркус, скорее пораженный, нежели злой. – Взял явный провал своей клиентки и обратил его в возможное преимущество.

– И она превосходно сыграла свою роль, – печально сказал мистер Пиктон, потом обернулся к мистеру Муру. – Такие люди, как Вандербилт, поддерживают свое положение в жизни отнюдь не глупыми поступками, Джон. – Он со свистом втянул воздух и стукнул по ограждению. – Да какого черта Дэрроу переживать насчет того, что люди подумают «он действительно бессердечен», – если в то же самое время он может заставить присяжных поверить, что Либби на самом деле любит дочь и никоим образом не способна причинить ей вред?