Ангел тьмы

Мистер Пиктон тоже кивнул, все еще глядя на присяжных, глаза у которых стали такими же расширенными и озадаченными, как у шерифа Даннинга, когда он вышел с заседания большого жюри.

– Понимаю, – произнес мистер Пиктон. – Это была твоя работа… а когда мальчики уже оказались в подводе?

– Тогда мама вернулась от воды, и мы поехали домой, – сказала Клара; но слова ее уже не были столь уверенными, как прежде.

Мистер Пиктон, расслышав эту перемену, вернулся к ней и встал так, чтобы загородить от Клары Либби, и наоборот.

– Но вы не попали домой, верно, Клара?

Будто почувствовав облегчение от того, что мать больше не видно, Клара покачала головой уже поуверенней:

– Нет, сэр.

– А почему нет?

Еще один глубокий вздох и еще один взгляд на доктора – и Клара продолжила:

– Мы поехали обратно в город, и были по дороге домой…

– На Чарлтон-роуд? – спросил мистер Пиктон.

Клара кивнула:

– Но внезапно мама направила подводу под большое дерево, прочь с дороги. Тогда уже было темно, и я не знала, зачем она остановилась. Там было страшно, на той дороге.

– А где ты сидела к тому моменту?

– Я была сзади, держала Томми, чтобы он не приставал к Мэтью – тот уже спал.

– Мэтью спал?

– Да, сэр. А я не хотела, чтобы Томми его разбудил, и он снова начал бы плакать из-за своего животика. Мама от этого нервничала. Я спросила ее, зачем мы остановились. Несколько минут она ничего не говорила, просто сидела на скамье и глядела на дорогу. Я спросила еще раз, и тогда она слезла и обошла подводу сзади. В руке у нее была ее сумка. Она сказала, что должна сообщить нам что-то важное.

Услышав, что голос Клары снова начал затихать, мистер Пиктон подбодрил ее:

– Все хорошо, Клара. Что она вам сказала?

– Она сказала, что остановилась… что остановилась…

– Клара?

Глаза девочки остекленели, и сердце мое на минуту ухнуло в пятки, от мысли о том, что она вновь погрузилась в то потрясенное молчание, кое так долго не отпускало ее. Я заметил, как напряглась челюсть доктора, и знал, что он переживает по тому же поводу. Однако мы оба снова вздохнули, когда Клара почти прошептала:

– Она сказала, что видела нашего папу.

Судья Браун наклонился вперед, приложив руку чашечкой к одному из своих больших ушей.

– Боюсь, вам придется говорить чуть громче, юная леди, если это возможно, – сообщил он.

Взглянув на него и тяжело сглотнув, Клара повторила:

– Она сказала, что видела нашего папу. Она сказала, будто папа сообщил ей, что сейчас он вместе с Богом. Будто он сказал ей, что Бог хочет, чтобы мы тоже были с Ним.

Мистер Пиктон сурово кивнул, бросив взгляд на скамью присяжных:

– К сведению жюри присяжных, отец Клары, Дэниэл Хатч, умер 29 декабря 1893 года – приблизительно за полгода до упомянутого вечера. Причиной смерти стал внезапный, – тут мистер Пиктон обернулся и посмотрел на Либби, – весьма внезапный и необъяснимый приступ сердечного заболевания.

– Ваша честь, – вмешался мистер Дэрроу, вставая быстро, как только возможно, – подобные инсинуации…

– Мистер Пиктон, – согласился судья, кивнув мистеру Дэрроу и затем обернувшись к помощнику окружного прокурора, – я предупреждал вас…

– Ваша честь, я ничего не имел в виду, – заметил мистер Пиктон, удивленно расширив глаза. – Это чистая правда, все медики Боллстон-Спа осматривали Дэниэла Хатча во время болезни и так и не смогли найти объяснений его состоянию.

– Тогда так и говорите, – парировал судья Браун. – Полуправда не лучше лжи, сэр. Продолжайте допрос.

Мистер Пиктон снова обратился к Кларе, смягчив голос:

– А что, как ты думаешь, мама имела в виду, когда сказала, что, по словам папы, Бог захотел, чтобы вы были с Ним?

Клара, как раньше, пожала левым плечом:

– Не знаю. Я подумала, она имеет в виду – когда-нибудь, но…

Кивнув, мистер Пиктон продолжил:

– Но сказать она хотела не это, так?

Клара помотала головой – на сей раз довольно резко, коса сдвинулась в сторону, и тогда стал виден шрам на тыльной стороне шеи; я заметил, что его увидали несколько присяжных и тихо указали остальным.

– Она открыла свою сумку, – проговорила Клара. – И достала папин револьвер.

– Папин револьвер? – уточнил мистер Пиктон. – Откуда ты знала, что это револьвер папы?

– Он держал его под подушкой, – ответила девочка, – и один раз показывал мне. Он велел никогда его не трогать, если только в дом не заберется кто-нибудь плохой. Какой-нибудь вор или… Мама оставила его там, когда папа умер.

Голос девочки оборвался, а лицо ее начало становиться испуганным: испуганным настолько, что не помог, кажется, даже взгляд на доктора. Понимая, что достиг крайне опасной точки, мистер Пиктон подошел ближе и спросил:

– Что же случилось потом, Клара?