Ангел в петле

А было ли правдой все, что происходило с ним?

Он приходил к выводу, что да. Поскольку все тянется уже годы, значит, все-таки… явь. Сны не бывают такими длинными, точными. В них всегда можно найти лазейку и догадаться, что это сон.

Тут — другое…

В его руках было два времени. Два кувшина — с водой мертвой и водой живой. Но на этот раз он шел по-другому. Не совершая ошибок, точно зная, что ему нужно. На этот раз он играл с жизнью иначе. Он видел ее карты — знал все ее козыри. И на этот раз ей будет трудно обмануть его. Просто невозможно. Даже если где он и даст себя обойти, Принц за его спиной подскажет, поможет ему. Он не знал, откуда у него такая уверенность, и все-таки был в этом уверен на все сто.

Глава четвертая. Золотая гора

1

Дождавшись означенного года, месяца и дня, — точнее, раннего утра, — он пролетел на машине станцию Барятинскую и остановился на 86-м километре. Ровнехонько там, где дорога соединяла шоссе и длинную проселочную дорожку, бежавшую от одной из окраин поселка. Стояла ранняя весна, апрель. Еще немного, и поднимется солнце и начнет помалу топить снег, плотно укрывавший пригород.

Савинов был здесь и раньше. В первые два посещения этих мест он убедился, где именно пройдет мальчишка — по тропинке к озеру, — где именно он выбросит альбом. Он оставил машину за поворотом, набрав в сапоги снег, добрел до края леса и стал ждать. Протоптавшись с часок, Савинов не на шутку продрог и разволновался. Единственное, что спасало его, так это фляга с коньяком. Около десяти утра, издалека, он увидел юношу, переходившего дорогу с папкой под мышкой. Вот оно, маленькое сокровище! Через полчаса парень шел обратно уже без ноши.

Вернувшись, Савинов сел за руль, подъехал к краю дорожки и, бросив там машину, направился в сторону еще закованной в лед речки. Искать пришлось недолго. Папка с рисунками лежала в мокром снегу и уже потемнела с двух краев. Он торопливо вытащил ее, перчаткой стряхнул грязь.

Развязал шнурок, открыл…

Вот он — солнечный луч, когда-то пронзивший непогоду, ударивший в окно мальчишки, озаривший его лицо и душу. Савинов хорошо помнил тот день, час, то мгновение.

Ему не забыть его до самой смерти.

Намокшие акварели, первые видения юного художника, отчего-то не пришлись автору по вкусу. И слава Богу! Не пройдет и десяти лет, как шедеврами Ильи Инокова, выброшенными на берег речки-гадючки, будет гордиться родившая его земля. Может быть, это она, мудрая твердь, не захотела принять его картины, пусть немного небрежные, но прекрасные, не решилась уничтожить их, позволить им уйти? Вцепившись в папку, Савинов понимал, как сам он был глуп, требуя от судьбы то карьеры художника, то пророка. Нет, все было предрешено, когда он согласился сесть в машину Принца! Все было предначертано! Теперь он возьмет эти картины, прижмет к груди, как мать — любимое дитя, и спрячет подальше.

И в первую очередь — от господина Игнатьева.

И тут у Савинова родилась коварная, ерническая мысль. А не встретить ли ему господина Игнатьева здесь, у этой речушки, не выкурить ли рядом с ним сигарету? Может быть, он будет метаться, ища то, что когда-то принадлежало ему? А вдруг? Вот потеха! Нет, стоит его подождать, но не здесь — у обочины, рядом с автомобилем. Не хотелось бы оставлять свой роскошный лимузин надолго без присмотра.

Он направился к машине. Спрятал папку в пакет, положил в багажник. Открыл дверцу, сел за руль и стал ждать.

Полчаса, час… Изредка проезжали машины, но долгожданной «Волги» не было.

Неужели в этот раз все изменилось и Федора Игнатьева он не встретит? Неужели ему будет отказано в таком маленьком, но очень пикантном удовольствии?

За пять минут до полудня он закурил очередную сигарету и в тот же момент увидел через лобовое стекло едущую на него белую «Волгу». Приблизившись, она притормозила, но потом опять набрала скорость и проскочила мимо. За стеклом он увидел мужчину, сидевшего рядом с шофером. Этим человеком был Федор Игнатьев, тоже, в свою очередь, смотревший на того, кто занял его место не только в истории, но и у обочины дороги в этот ясный весенний день. Или ему было просто стыдно ставить нелепую «Волгу» рядом с роскошной иномаркой?

Закурив сигарету, Савинов развернул «мерседес» и поехал в город. Но за поворотом, метров через пятьсот, он увидел стоявшую у обочины белую «Волгу». Все-таки не вытерпел Игнатьев, решил затянуться разок-другой. Он остановился метрах в двадцати от поверженного конкурента. Надев темные очки, вышел, почти выпорхнул, широко улыбнулся «незнакомцу»:

— Выбираю место для коттеджа. Езжу, знаете, по дороге, останавливаюсь, смотрю на окрестности.

Игнатьев вежливо улыбнулся, но не ответил.

Савинов, точно не замечая этого холодка, кивнул в сторону речки и леса, да, впрочем, и всего окружающего мира:

— И день для прогулки отличный!

— Превосходный, — не слишком радостно и не сразу, ответил куривший человек.

— А для меня так еще и удачный. Да что там удачный, — признался Дмитрий Павлович, — просто счастливый!

— Я рад за вас.

— А как я рад!