Ангел во плоти

Едва завидев более-менее достаточную для посадки полянку, я почти рухнул посреди темного леса, так и не долетев до призрачного холма. И все-таки мы убрались на приличное расстояние от сошедшего с ума ночного города.

- Ну и темнотища здесь, – констатировал полную непроглядность окружающей среды Шерман. Луна начала клониться к горизонту, а до рассвета было еще далеко.

- Да, мы с тобой, как в детской страшилке: два темных, темных мужика оказались в темной, темной… - и я задумался, в каком это непроглядном месте мы оказались.

- Чаще, – придумал благозвучную концовку Шерман и продолжил. – А мохнатые ели, заслоняя собой лунный свет, этих темных мужиков...

- Что-то я не… - начал было я, и вдруг до меня дошло. – Но откуда ты, аризонский воздушный ковбой, знаешь, как использовать двойное прочтение русских слов?

- Ты чего ругаешься? Какие слова? – Шерман явно потешался. – Это твои же мысли тебе мешают жить.

Мне было не до выяснения инфернальных лингвистических тонкостей – я лежал, где упал, и в последнем усилии посоветовал человеко-волку заткнуться (будто не сам начал эту беседу) с целью прослушивания окрестности на предмет, нет ли кого поблизости. Судя по абсолютной тишине, только иногда прерываемой сердитым сопением Шермана, никого вокруг не наблюдалось. Что было дальше, я не запомнил, так как где-то на середине внимательного сканирования леса, заснул, как бревно. Крылья служили неплохой подстилкой, а до удобств Шермана мне было, как до… ну, сами понимаете.

Разбудили меня комары. Ну, конечно, какая же преисподняя обойдется без таких милых маленьких издевательств? Эти летающие сволочи, приступили к своей занудной пытке сразу с рассветом. Если бы не они, я бы проспал до полудня и, наверно больше никогда уже не увидел Шермана.

Впрочем, я его и так не увидел. Поднявшись в положение сидя и ворча на летающих кровопийц, окликнул волка, но не получил никакого ответа. «Бегает себе где-то по лесу!» - проворчал я, пытаясь себя успокоить. Затем меня посетила мысль, что неплохо бы было перекусить чего-нибудь потолще и посъедобней, чем еловая ветка. Однако без волка заниматься этим было несподручно, хотя бы потому, что он мог быстрее, чем я раздобыть что-нибудь съестное.

Время шло, а моего напарника все не было. Мне надоело сидеть пнем и кормить комарье. Поэтому я решил осмотреть внимательно поляну, на которую мы так удачно приземлились вчера ночью.

«Понятно, что я уснул здесь, а где же тогда спал Шерман?» - я смутно вспомнил его последнее месторасположение. В этом месте трава, действительно, была примята. А вот дальше тянулся след, который ничего хорошего моему другу не предвещал: от примятой травы шла полоса какой-то слизи, образуя дорожку, уходящую под уклон в лес. Я пошел по этой полосе – благо полегшая трава, перепачканная липкой гадостью, хорошо выделялась на фоне нетронутой растительности.

«Ну что за волк? – расстроенно думал я: Не может за себя постоять!» - будто я сам мог бы это сделать. Ведь, по правде говоря, если бы не моя ядовитость, мной бы уже как минимум два раза закусили. Только сейчас я понял, насколько мне пришлось бы здесь туго одному. Даже не столько физически, как психологически. Одно дело порхать по астралу и наставлять души на путь истинный, а другое, вот так вот, окунуться в этот кошмар по самые уши. Чертовы мастера сумели создать такую обстановку, что за каждый добрый поступок платить тут нужно, не только комфортом или благосостоянием, а элементарным выживанием.

Времени на такие мысли было предостаточно, так как шел я довольно долго, все больше чувствуя, что с Шерманом случилось то-то нехорошее. Будь он сейчас свободным волком – давно бы меня разыскал. Я клял себя, что не завернул его в свои ядовитые крылья: так бы проспали спокойно до утра в обнимочку. Ну, в крайнем случае, какая-нибудь тварюга опять меня цапнула бы – не привыкать. Главное, что даже следов от их укусов на утро не остается. А от Шермана я уже боялся только косточки найти.

Внезапно впереди, в сумраке еловых ветвей что-то зашевелилось. Я мужественно спрятался за ствол дерева. (И не смейтесь – я все же не убежал, как сделала бы половина небесных созданий на моем месте!) Однако ничего из темноты на меня не напало, и я потихоньку стал высовывать свой нос из-за елки. Внезапно до моих ушей донесся жалобный, щенячий скулеж. Вот тут я, презрев все страхи, рванулся на выручку Шерману, потому что никто другой тут так скулить не станет.