Ангел во плоти

— А есть какие-нибудь особые фразы у Женьки при приветствии? — я натурально дрейфил. Казалось бы, чего проще? Но не хотелось портить другу отношения с родителями.

— Да нет никаких фраз, что он, дебил какой? Главное расслабься и побольше молчи.

Мы не стали затягивать обсуждения и отправились по известному адресу. Звонить пришлось мне — я же Федьку веду в гости, а не он меня. Двери нам открыла уже знакомая «с изнанки» миловидная женщина предпенсионного возраста. Или пенсионного? Этого я не знал — придется обходить эту тему стороной. Я спокойно и приветливо улыбнулся, а женщина отступила вглубь коридора и радостно нас пригласила:

— Заходите, мальчики!

Я смело распахнул дверь и пихнул вперед Федьку — кажется, так полагается впускать гостей? Пока он здоровался с «мамой» я захлопнул дверь, но та не захотела закрываться. «Первый прокол!» — подумал я и, приоткрыв створ, рассмотрел замок. Хорошо, что сообразил быстро — нужно было только повернуть ручку, заводящую язычок замка. Справившись с этой задачей, я заработал только легкий штрафной. «Мама» удивленно воскликнула:

— Чего ты там возишься? — и прокомментировала Федьке. — Да, сынок у нас не всегда уклюжий. Ну, иди сюда!

Мне ничего не оставалось делать, как и дальше разыгрывать из себя неуклюжего недоросля. Я, приобняв «маму», ткнулся носом в ее ухо и буркнул:

— Привет, мам. Как папа?

Кажется, мои слова прошли без проблем, так как женщина, только слегка странно на меня взглянув, ответила:

— Нормально, проходите мальчики, я уже чай приготовила и на стол накрыла, так что сильно не задержу.

И все-таки мать не обманешь — что-то она заподозрила. Ведь можно сделать что-то не так один раз. Но, если годами наработанные традиции ломать подряд одну за другой (а я их естественно ломал какими-то мелкими деталями поведения), тут любой насторожится, а уж мать и подавно. Я постарался расслабиться в надежде, что тело само подскажет какие-нибудь Женькины ужимки.

Мы прошли на просторную кухню и уселись за стол. Подошел «отец» и тут я совершил серьезный прокол. После того, как Федька поздоровался с ним за руку, я тоже протянул свою клешню. «Папа» усмехнулся, уставившись на протянутую руку и, хмыкнув, пожал ее.

— Чего это ты Жека, как после долгой разлуки, руки тянешь?

— А, это Федька меня с панталыку сбил, я что-то призадумался… — с самым беззаботным видом ответил я, и заработал одобрительную усмешку напарника по обману населения.

— Да у него голова пухнет от всяких проектов! — подхватил инициативу Федька, отводя родительское внимание от меня, но «мама» обеспокоилась моей «пухнущей» головой:

— Вот-вот, нет, чтобы девушками интересоваться, все всякие проблемы на работе себе выискивает! — как и положено родительнице, она подняла вопрос о моем бессемейном положении.

— Хорошо, постараюсь исправляться! — пообещал я и добавил. — Вот и Федя обещал помочь…

Это явно не понравилось маме, и я сообразил, что она наверняка наслышана о Федькиных дамских похождениях, а ведь любой матери хочется видеть своего сына женатым, да еще и внуков при этом лицезреть. Хорошо, мою реплику восприняли за плохую шутку, и дальше беседа пошла на лад. Однако опять ненадолго.

Мы так уютно сидели вчетвером на кухне, и я настолько расслабился, смотря на милую пару начинающих стареть людей, что сам не заметил, как принялся за свою пропаганду лучшей жизни прямо с «собственных родителей».

— Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? — хитро посмотрел я на них. — Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?

«Мама» притихла на минутку и неуверенно ответила:

— Ты что-то Женя трудные вопросы задавать начал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь — не все и у нас гладко было.

— Было бы странно, если все было гладко, вы же не роботы какие, — прокомментировал я.

— А я вот что скажу, — как-то задумчиво хмыкнул отец. — Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину — самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.

— А как же узнать, кто моя половина? — мне, тысячелетнему ангелу, стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого я собственно и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.

— Я же сказал: сам поймешь… или не поймешь, — отец пожал плечами. — На это иногда вся жизнь уходит…

Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:

— Да, любовь — это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти этого мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга…

Я, «закатив глаза», отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что «мама», тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.