Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

АдГ отличалась от других крайне правых партий-однодневок, по крайней мере, поначалу. Организовал ее Бернд Лукке – ученый-экономист, работавший прежде во Всемирном банке, и первое время она выглядела респектабельно. Главным своим политическим лозунгом эта партия объявила оппозицию евро – и это в какой-то мере сработало. Хотя этой партии не удалось пройти в бундестаг (в 2009 г. они не добрали до пороговых пяти процентов всего 0,3 %), в 2014 г. она сумела получить семь из 96 германских мест в Европейском парламенте. Сочетание экономического либерализма, скептического отношения к иностранцам и некоторого количества патриотической демагогии сделало партию Лукке привлекательным предложением для консервативных избирателей, которые скептически – это очень мягко сказано – воспринимали социал-либерализм Меркель. Кроме того, АдГ нашла аудиторию и спрос на свою политику в не самых процветающих восточногерманских городках; так, на земельных выборах в Саксонии в 2014 г. эта партия получила почти 10 процентов голосов. Но цитадель партии была ее же ахиллесовой пятой. Поддержка на Востоке подталкивала партию в сторону ксенофобии, и она, на свою голову, взяла на вооружение ксенофобские взгляды.

Меркель, по обыкновению, не дала АдГ кислорода публичности; у нее были другие заботы. К тому же и новая партия пока не представляла угрозы. Однако в конце 2014 г. кое-что изменилось. В крупных городах Восточной Германии, в первую очередь в Дрездене, начались демонстрации, и это были не дружеские гражданские протесты, как в 1989 г. Эти демонстрации были организованы движением «Пегида» (Pegida, сокращение от Patriotische Europäer gegen die Islamisierung des Abendlands, Патриотически настроенные европейцы против исламизации Запада). Тысячи протестующих вышли на улицы городов, требуя ужесточения законодательства. Лидер АдГ – Бернд Лукке – был достаточно благоразумен, чтобы не принимать в этом слишком активного участия, но его заместитель Фрауке Петри была с ним не согласна. Почувствовав, что АдГ могла бы получить дополнительные голоса, обратившись к тревогам множества людей, вышедших на улицы, она начала в партии борьбу за власть. Протесты тем временем продолжались. Демонстрации организовывал Лутц Бахман – бывший футболист с целой коллекцией судимостей; при этом он продолжал утверждать, что его организация носит чисто патриотический характер и не имеет никакого отношения к нацизму.

Два месяца Меркель никак не комментировала демонстрации. Затем внезапно в ежегодном своем новогоднем обращении она обрушилась на эту организацию всей своей мощью. Говоря только о движении «Пегида», но подразумевая, очевидно, что АдГ тем же миром мазана, Меркель сказала: «Я обращаюсь ко всем, кто ходит на эти демонстрации: не отзывайтесь на громкие призывы организаторов». После этого она сделала дерзкий шаг и организовала антидемонстрации, заставив при том кое-кого из самых любимых народом футбольных звезд выйти на демонстрации против «Пегиды». А затем, как гром с ясного неба, в Интернете появилась картинка – селфи Лутца Бахмана с усиками в стиле Гитлера и соответствующей прической. Доверие к нему рухнуло – в данном случае, кажется, усилиями каких-то интернет-исследователей из канцелярии канцлера. Демонстрации утихли.

В то же время борьба за власть в АдГ продолжалась. Лукке, который по-прежнему хотел руководить либертарианской рыночной партией, проигрывал сражение. Пресса все чаще отзывалась об АдГ как о сектантской антииммигрантской партии. В 2015 г., пока Меркель вела переговоры с греками по поводу очередного кризиса, Лукке потерял лидерство в партии. Фрау Петри выиграла сражение за душу АдГ и растеряла в процессе борьбы всю ее респектабельность. По мнению «Зюддойче цайтунг», в результате она возглавила политически незначимую «Пегида-партию». Даже после вспыхнувшего позже в том же году миграционного кризиса поддержка «Пегиды» осталась невысокой. В ноябре 2015 г., несмотря на активные общественные дебаты по поводу иммиграции и ислама, 83 % немцев не испытывали никакой симпатии к этому движению. Если говорить о выборах, то Меркель не стоило лишаться сна из-за беспокойства, связанного с крайне правыми. Германия – единственная страна Западной Европы (за исключением Люксембурга), в которой нет популистской партии. Немалое достижение, если вспомнить историю страны. Однако – и это внушало тревогу – 78 % опрошенных сказали, что опасаются растущего влияния ислама.

Может быть, ей не стоило оставаться такой спокойной, даже безмятежной. Несколько месяцев спустя, 1 января 2016 г., рейтинг этой партии, согласно опросам, превысил 10 %.

Греческая трагедия: акт 3