Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

С того самого момента, как Варуфакис и Ципрас заступили на свои посты, стало ясно, что своим оппонентом они видят одну конкретную страну – Германию. «Вперед, Ангела, порадуй меня!» – гласил текст на обложке журнала Economist рядом с картинкой, на которой была изображена греческая богиня Афродита с пистолетом. Правительство «Сиризы» говорило о «Европе», но подразумевало Германию, а главной целью их ядовитых замечаний, требований и ярости был один человек – Ангела Меркель.

Но сама Ангела Меркель в это время играла в другую игру или, скорее, проводила то, что в шахматах называется «сеансом одновременной игры», когда гроссмейстер параллельно играет несколько партий с разными противниками на разных досках. Внешнему наблюдателю – и, конечно, греческому правительству – казалось, что главная «игра» ведется именно с ними. В реальности же самым трудным оппонентом для Меркель были ее собственные заднескамеечники. Политическая стратегия всегда глобальна, а вот политическая деятельность, наоборот, всегда локальна. Любой, кто хоть чуть-чуть интересовался карьерой Меркель, должен понимать, что главное ее внимание всегда обращено на Германию и немецких избирателей. Как однажды написал один из самых резких ее критиков: «Ее главная цель – выиграть голоса в Германии. Чтобы этого добиться, она должна… защитить немецкие деньги и немецкую конкурентоспособность на мировых рынках. Если одновременно можно спасти Европу, она, конечно, возражать не будет». Ее главной переговорной стратегией было найти способ ублаготворить избирателей в Германии и в первую очередь членов парламента от своей партии, которые дали понять, что денег больше не будет. Но в то же время она сознавала, что выход Греции из зоны евро (получивший название «грекзит») может остаться в памяти как ее наследие. А ей не хотелось войти в историю как женщина, управлявшая страной в момент краха евро.

Канцлер Германии была готова к примирению, по крайней мере, внешне. 12 февраля она встретилась с Ципрасом в Брюсселе. Встреча прошла сердечно. Меркель, казалось, хотела очаровать молодого человека, который, со своей стороны, немного робел в присутствии такой знаменитости. Меркель успокоила его и – к удивлению многих, – заговорила в позитивном ключе. «Европа прекрасно умеет находить компромиссы», – сказала она. Но если Ципрас ожидал получить все даром, то он сильно ошибался: «Однако нам также приходится демонстрировать, что кредит доверия к Европе зависит от следования правилам». Ципрас, однако, продолжал жесткую игру. И, казалось, с некоторым успехом. Иногда игра «ястребом» имеет свои преимущества. В феврале 2015 г. министры финансов еврозоны согласились отсрочить выплаты по греческим долгам, но только в обмен на железные гарантии того, что все будет выплачено к концу июня. Однако реформы не шли. Вместо этого господин Ципрас вернулся в Афины бодрячком и объявил, что он – и с ним новое правительство – по существу, выиграл переговоры:

«Теперь у нас начнется новый, более предметный этап переговоров, до тех пор пока мы не достигнем окончательного соглашения по переходу от катастрофической политики Меморандума к политике, которая будет сосредоточена на развитии, занятости и социальном согласии».

Никаких реформ в Греции не проводилось, но Меркель, как ни удивительно, сохраняла оптимизм. Греки подняли политический накал. Вместо того, чтобы начать реформы, Алексис Ципрас применил политическую хитрость. 7 апреля он потребовал, чтобы Германия выплатила 279 млрд евро в качестве военных репараций. В принципе, это было не такое уж нелепое требование, как показалось кое-кому в германском истеблишменте. Вице-премьер Зигмар Габриель заметил: «Честно говоря, мне кажется, что это немного глупо». Он, однако, не был абсолютно прав: после Второй мировой войны Германия выплатила не все свои долги, и Греция имела некоторое моральное право на небольшую компенсацию. Но с юридической точки зрения – а именно такую позицию избрала для себя Меркель, – вопрос был закрыт.

Греция, кажется, заигралась. Апелляция ко Второй мировой войне и попытка сыграть на антинацистских настроениях не произвели впечатления на другие страны еврозоны, которые больше беспокоились о собственных финансах, чем о сведении счетов какой-то давней войны, закончившейся 70 лет назад. Переговоры, которые вел Ципрас, ни к чему не вели, зато Ангела Меркель всегда встречала его обезоруживающей улыбкой, теплой атмосферой и сахарными речами. Подробности на переговорах канцлер Германии оставляла Шойбле, а сама спокойно и настойчиво повторяла мантру о том, что Греции необходимо провести реформы и что она уже согласилась вернуть деньги.