Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Если оставить в стороне пристрастие к трубке, это описание довольно точно подходит и типичному немцу времен Ангелы Меркель; по крайней мере, оно типично для той половины населения, которая приветствовала у себя беженцев. Германия Ангелы Меркель – это торговец, этакий миролюбивый великан; страна, использующая экономическое влияние для достижения политических целей и идеалов.

Значительная доля того, чего добилась Меркель, заметно потускнела в тени миграционного кризиса. Это понятно, но эти достижения тоже важно помнить. Следует отметить, что именно Ангела Меркель – лидер страны, не имеющей ни ядерного оружия, ни постоянного места в Совете Безопасности ООН, – стала главным переговорщиком, когда Путин в 2014 г. вторгся на Украину. Где был Дэвид Кэмерон? Почему Британия – намного более мощная в военном отношении держава – не взяла на себя роль лидера на переговорах? Почему Франция играла вторую скрипку? И вообще, где при этом была Америка?

Ответ сводится к нескольким индивидуальным факторам, особую роль среди которых играет один: личность Ангелы Меркель. Великие люди – не единственный двигатель истории, но и они играют в истории свою роль. Меркель повезло: у нее был исключительный коллектив близких доверенных сотрудников и советников. Как писал Макиавелли в «Государе»: «Первое суждение об уме правящей особы можно составить, глядя на его окружение: если эти люди отличаются способностями и верностью, то его можно считать мудрым, ибо он сумел оценить их способности и сохранить их верность». Без безупречных отношений c руководителем аппарата Беатой Бауман, экономическим советником Йенсом Вайдманом и советником по иностранным делам Кристофом Хойсгеном такой Ангелы Меркель, какой мы ее знаем, просто не существовало бы. Именно эта женщина сформировала – а возможно, и спасла – Европу во время еврокризиса, сохранила стойкость, когда Европа балансировала на грани войны на Украине, и продемонстрировала сострадание, когда ни в чем не повинные сирийцы бежали от ужасов так называемого Исламского государства.

«Сегодня я видел душу мира верхом на лошади», – заметил немецкий философ Г. В. Ф. Гегель, когда победоносный французский император Наполеон Бонапарт проехал через германский город Йену в 1806 г.; в толстеньком коротышке на грязно-бурой лошади он разглядел суть целой эпохи. Несколько месяцев назад я увидел «мировой дух» в виде женщины среднего возраста в фиолетовом брючном костюме на саммите ЕС. Ангела Меркель в Брюсселе, как Наполеон после битвы при Йене, воплощала в себе дух своей эпохи. Как Наполеон, она не сумела выиграть все свои сражения, но ее подход к политике и ее идеалы необратимо изменили политику в Европе и мире. Нравится нам это или нет, мы живем в мире Ангелы Меркель.

У себя дома она помогла превратить «больного Европы» в динамичную экономику, хотя значительную часть подготовительной работы проделал еще ее предшественник Герхард Шрёдер. Не менее замечательно, что женщина, представляющая консервативную партию, погруженную в традиции католической церкви, ввела бесплатную помощь семьям с детьми, сохранила государство всеобщего благосостояния и наложила ограничения на выплату премий банкирам. Все это стало возможным после конституционных реформ стараниями политиков, которые готовы были во времена кризиса преодолевать идеологические разногласия и вступать в коалиции национального единства.

В 2015 г., еще до миграционного кризиса, Меркель была образцом политика для представителей разных традиций: американских либералов, английских консерваторов и даже скандинавских социал-демократов. Миграционный кризис изменил ситуацию. На правом политическом фланге Меркель стали ненавидеть, да и на левом мало кто готов был встать на ее защиту. «Она разрушает Германию», – высказал свое мнение Дональд Трамп. Росс Доутат, колумнист газеты New York Times, высказался еще проще: «Ангела Меркель должна уйти».

В то время, когда многие политики – как справа, так и слева, – в других странах готовы были уступить тем, то играл на страхе народа перед иностранцами, Меркель пошла другим путем. Ее действия в ходе миграционного кризиса были не внезапным кульбитом, а манифестацией глубоких и давних убеждений. В декабре 2014 г., за год до кризиса, она прямо обратилась к протестующим в Лейпциге ксенофобам: «Те, кто организует эти марши, основывают свои взгляды на предрассудках, на холодности и даже на чувстве ненависти в своих сердцах». Это был храбрый шаг и, разумеется, в 2015 г. она поступила не менее храбро, когда буквально миллионы беженцев прибывали в Западную Европу в целом и Германию в частности.