Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Перед выборами 2013 г. журналисты – даже близкие к ней – рассуждали, что вскоре после выборов она должна будет оставить пост. Такие слухи испарились бесследно после того, как она сформировала вторую Большую коалицию – и появились вновь, когда Меркель в конце 2015 г. столкнулась с миграционным кризисом. В связи с аннексией Крыма Россией и третьим актом греческой финансовой трагедии Европа как никогда нуждалась в лидере, и все в Берлине, а также в Париже, Лондоне и Вашингтоне, понимали, что именно она обладает качествами, необходимыми для разрешения этих судьбоносных кризисов. В январе 2015 г. Меркель еще пребывала в блаженном неведении относительно вызовов, с которыми ей придется столкнуться в ближайшие два года.

В начале 2015 г. она понимала, что является некоронованной королевой Европы и даже шутила на эту тему; по крайней мере, те, кто ее слышал, принимали ее слова за шутку. На столе в ее кабинете стоял в серебряной рамке портрет Софии фон Ангальт-Цербстской – незначительной германской принцессы восемнадцатого века, неожиданно ставшей самой могущественной женщиной мира под именем Екатерины Великой, императрицы России. Действительно ли она осознанно сравнивала себя с царицей – или это было всего лишь еще одно проявление ее необычного чувства юмора, – ясно не до конца. «Она склонна отбрасывать избыточные интерпретации», – заметил симпатизирующий Меркель биограф, когда история с портретом стала достоянием общественности. Но этот рупор Меркель написал также, что она, подобно Екатерине, «занималась политикой в значительной мере в духе просвещения… любила играть с властью и использовать мужчин – все ради расширения своего влияния».

Но как бы ни воспринимала себя Меркель, ее политика, пристрастия и действия корнями уходили в ее прошлое. Воспитание при коммунистическом режиме и лютеранская вера родителей сформировали взгляд на жизнь, особенно сильно проявившийся во время миграционного кризиса, когда она заново открыла себя и, как скажут некоторые, растратила впустую весь свой политический капитал и кредит доверия. Меркель – уникальный продукт очень специфической ситуации, политик, которого сформировали традиции его страны и одновременно совершенно исключительные обстоятельства, связанные с ее фактической оккупацией иностранным государством – Советским Союзом.

Меркель нередко ссылается на свои польские корни, но на самом деле она обладает очень немецким характером. Каждый год она ездит в Байрейт и без всякого стыда слушает оперы композитора-националиста Рихарда Вагнера. И при этом цитирует и называет своим любимым писателем левого по убеждениям Генриха Бёлля. В некоторых отношениях она является настоящим воплощением своей страны послевоенного периода. Германия, которую она представляет, сильно отличается от той, что была заражена национализмом «крови и почвы», который у многих ассоциируется с этой страной. То, что она решила вступиться за беженцев даже перед лицом противодействия со стороны более или менее ксенофобских частей своих политических владений, – важно, но, возможно, не слишком удивительно.

Кое-кто в ХДС принял мускулистый патриотизм Эрнста Юнгера – немца и автора мемуаров о Первой мировой войне, опубликованных в 1920 г. под названием «В стальных грозах»; в этих воспоминаниях он воспевал войну, насилие и мужественность. Политики ХДС (и в прежние времена соперники Меркель) Роланд Кох и Фридрих Метц хотели вернуться в прошлое, когда Германия была если не великой державой, то по крайней мере державой, ценившей идеалы Юнгера.

Меркель тоже патриот, но другого рода. Она тоже верит в сильную Германию, но в такую Германию, которая иначе использует свою мощь; в страну, которая является маяком для всего мира, образцом для других стран, а не сильной, военизированной и имперской страной. Именно благодаря этой вере в космополитизм и приверженности его идеям, а также христианским ценностям родителей, Меркель решила приветить в своей стране беженцев.

Во многих отношениях она, как ни парадоксально, является воплощением старой Германии, воплощением той страны, какой была Германия, прежде чем ее поглотили извращенные идеи величия и национал-шовинизма. Ее ценности и идеалы совпадают с ценностями и идеалами философа XVIII века Иммануила Канта и педагога Вильгельма фон Гумбольдта, которыми вдохновлялись английский либерал Джон Стюарт Милль и теории ордолиберализма.

Французский писатель XIX века Оноре де Бальзак, прославившийся своим описанием человеческой природы, оставил нам в романе «Красная гостиница» (1831 г.) такое описание типичного немца: «Этот человек, «глава довольно крупной нюрнбергской фирмы, оказался благодушным толстым немцем, человеком образованным и со вкусом, заядлым трубокуром, с великолепной, чисто нюрнбергской широкой физиономией, которую осеняли белокурые жиденькие кудряшки, падавшие на крутой, порядком облысевший лоб. Он представлял собою достойный образец сыновей целомудренной и благородной Германии, которая изобилует почтенными характерами и по-прежнему слывет миролюбивою, даже после семи нашествий».