Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Вопрос абортов по определению был очень неоднозначен для министра – члена христианско-демократической партии. Ангела Меркель – протестант с Востока и к тому же либерал – просто обречена была встречать противодействие в партии, основанной и в значительной мере поддерживаемой консервативными католиками. В Восточной Германии законы об абортах были относительно либеральными. В 1972 г. восточногерманский парламент проголосовал за то, чтобы разрешить аборты до двенадцатой недели беременности. Аналогичный закон был внесен в западногерманский парламент и принят в 1974 г. Однако, в отличие от Америки, где Верховный суд постановил, что аборты не противоречат конституции, германский Конституционный суд постановил в 1992 г., что аборт «нарушает право на жизнь жизни, развивающейся в материнской утробе». Нельзя сказать, чтобы Западная Германия целиком и полностью поддерживало право на аборты, и вопрос этот продолжал вызывать споры. Многие левые настаивали на более либеральном законодательстве и даже на изменении конституции. В Договоре об объединении оговаривалось, что этот вопрос целиком будет обсуждаться первым после объединения составом германского парламента. Именно Ангеле Мерель выпало искать квадратуру этого сложного политического круга.

Лично Меркель была сторонницей значительной либерализации правил в этой области. Однако общество было поляризовано. Справа – особенно в баварской ХСС и правом крыле ХДС – многие депутаты выступали за так называемое «польское решение» – полный запрет всех форм абортов. С другой стороны, социал-демократы, свободные демократы и представители альянса между зелеными на Западе и движением за гражданские права на Востоке выступали за полную либерализацию. Внутренне Ангела Меркель была солидарна с последними, но понимала, что эта ситуация может сказаться на ее будущей политической карьере и что завоевать поддержку большинства в пользу более либерального законодательства было бы трудно. С другой стороны, она признавала, что по опросам 78 % восточногерманских женщин и 56 % их западногерманских сестер поддерживают полную либерализацию по образцу восточноевропейского законодательства до объединения. Она понимала также, что необходимо делать уступки: «Я принадлежу к тем, кто склонен скорее вырабатывать какой-то компромисс, чем сразу представлять на публике позицию более практичную и политически имеющую больше шансов на реализацию», – говорила она тогда.

В парламентские дебаты она вносила примиряющую нотку, говоря, что их общая цель – найти способ помочь матерям пережить беременность, не прибегая к аборту, из чего следует, «что применение уголовного кодекса здесь неуместно». Новый закон был нацелен на «работу с матерями, а не против них». В качестве компромисса она предложила обязать женщин, желающих сделать аборт, сначала проконсультироваться с врачом. Предлагая эту уступку, она надеялась побудить наиболее умеренных членов своей партии поддержать законопроект, хотя в реальности новый закон либерализировал аборты. Стратегия оказалась успешной. Меркель и либеральное крыло ХДС проголосовали за законопроект, получивший также немного недовольную поддержку СДПГ и СвДП.

Гельмута Коля этот законопроект особенно не тревожил, что вообще-то необычно для человека, считающего себя католиком. Сам он считал, что аборт – сугубо личное дело, а не вопрос, относящийся к сфере политики. Но ему тоже нужно было угождать своим сторонникам, поэтому – ведь он был искушенным политиком – он предложил вынести принятый закон на рассмотрение суда. Он использовал юридическую процедуру, чтобы выйти из сложной политической ситуации. Если у членов парламента Германии имеются сомнения в конституционности некоего закона, они могут, прежде чем ввести этот закон в действие, отправить его на рассмотрение в Конституционный суд. Шойбле намекнул Ангеле Меркель, что по политическим соображениям ей, возможно, стоит подписать обращение в Конституционный суд. Она так и сделала.