Ангельский рожок

Тогда разъярённый отец предстал перед вельможей для объяснения, и разговор их происходил без свидетелей. Якобы граф принёс свои извинения и, признавшись в любви к мадемуазель Мобуссэ, даже предложил её отцу некое «особое положение» для девушки, с соответствующим изрядным содержанием… Может, полагал, что юную француженку прельстит положение богатой содержанки? Но ей ли, семнадцатилетней красавице, к тому же искусной мастерице по ювелирному делу, пристала пусть и завидная, но отвратительная связь со старым вельможей?! Она с негодованием отвергла предложение графа. Отношения вконец разладились, и весьма скоро, после очередного безобразного оскорбления стало очевидным, что несчастным чужакам остаётся лишь одно: покинуть имение графа незамедлительно. Мсье Мобуссэ объявил, что они возвращаются в своё отечество.

– Если б так оно и случилось, – продолжал мой гость, щуря глаза в сигарной дымке, – большой беды в том бы не было: много лет этот незаурядный мастер жил у графа на всём готовом, зарабатывая своим искусством немалые деньги благодаря заказам двора и знати. Надо полагать, во Францию он бы вернулся богатым человеком… Однако хитроумный француз, оскорблённый низким поведением графа, озлобился на весь свет и задумал одну презабавнейшую штуку: всем, кто заказывал у него когда-то украшения, в том числе знатнейшим персонам царского двора, среди которых были и Белозерские, и Репнины, Барятинские и Салтыковы, Разумовские и Бутурлины… и много, много кто ещё… не говоря уж о высочайших особах, – он написал, что получил из Франции некую новейшую смесь, придающую драгоценностям не тускнеющий блеск, а также специальную шлифовальную машину, передвигать которую невозможно, а потому предложил, чтобы драгоценности присылали к нему, в имение графа. Понятно, что дамы, вечно ослеплённые блеском драгоценных камней, бросились посылать ювелиру с нарочными некогда изготовленные им бесценные колье, кольца, тиары, жирандоли, броши, серьги, кулоны и браслеты… чтобы те засияли новым неугасимым блеском!

Между тем ювелир с дочерью подготовились к побегу с величайшим тщанием: задолго выправили паспорта, тайно договорились с возницей, который всю ночь должен был гнать лошадей до ближайшей пограничной заставы… Все драгоценности сложили в сумку из необычайно крепкой свиной кожи и назначили себе ночь побега. Но… то-то и оно. Не убереглись! Были раскрыты, когда спускались по чёрной лестнице. Горничная услышала крадущиеся шаги и подняла тревогу, думая, что это воры.