Ангелы-хранители

– Когда твой отец женился на шведке, вместо того чтобы выбрать себе какую-нибудь хорошую девушку из наших, его семья пришла в отчаяние, ожидая худшего. Однако твоя мать стала хорошей женой, послушной и нелюбопытной. И они родили тебя – красавца-сына. И ты не только красавец. Ты хороший солдат, Винс. Ты делал очень хорошую, чистую работу для семей в Нью-Йорке, Нью-Джерси и в Чикаго, а также для нас, на этом побережье. Не так давно ты сослужил мне хорошую службу, ликвидировав эту крысу Пантанджелу.

– За что вы, дон Тетранья, мне более чем щедро заплатили.

Дон Тетранья лишь отмахнулся:

– Нам всем платят за наши труды. Но сейчас речь идет не о деньгах. Твою многолетнюю безупречную службу и твою преданность невозможно измерить деньгами. Мы твои должники и обязаны оказать тебе хотя бы одну услугу.

– Благодарю вас, дон Тетранья.

– Тебе назовут имена тех, кто занимается у нас подобными документами, а я позабочусь о том, чтобы их предупредили о твоем визите. Они согласятся сотрудничать.

– Если вы говорите, что они согласятся сотрудничать, значит так оно и будет. – Винс встал и кивнул, слегка согнув плечи.

Однако дон знаком велел ему сесть:

– Но прежде чем ты займешься своим личным делом, я хочу предложить тебе еще один контракт. В Окленде есть человек, который меня очень огорчает. Он считает, что я его не трону, поскольку у него хорошие связи с политиками и хорошая охрана. Его зовут Рамон Веласкес. Но учти, Винсент, работа будет трудной.

Винс постарался не выдать своего разочарования и неудовольствия. Он не собирался прямо сейчас браться за выполнение особо сложного задания. Ему хотелось, не отвлекаясь на посторонние вещи, поскорее выследить Трэвиса Корнелла и собаку. Однако Винс знал, что контракт Тетраньи скорее требование, нежели предложение. И чтобы получить имена людей, занимающихся липовыми документами, сначала придется ликвидировать Веласкеса.

– Для меня огромная честь раздавить любое насекомое, которое вам досаждает. И на этот раз я все сделаю бесплатно.

– О нет, Винсент! Я хочу заплатить за твои труды.

Винс выдавил из себя заискивающую улыбку:

– Я вас очень прошу, дон Тетранья, разрешите оказать вам такую любезность. Это доставит мне огромное удовольствие.

Тетранья сделал вид, будто обдумывает просьбу, хотя ничего другого он и не ждал – бесплатная акция в ответ на содействие. Дон погладил себя по необъятному животу:

– Я очень везучий человек. Люди со всех сторон жаждут услужить мне и проявить доброту.

– Дело не в вашей везучести, дон Тетранья. – Винса уже тошнило от этого манерного разговора. – Ведь что посеешь, то и пожнешь. Вы пожинаете доброту именно потому, что так щедро разбрасываете семена еще большей доброты.

Просияв от удовольствия, Тетранья принял предложение Винса бесплатно ликвидировать Веласкеса.

– А теперь скажи… просто чтобы удовлетворить мое любопытство. Что ты сделаешь с тем человеком, с которым у тебя личная вендетта, когда поймаешь его? – спросил дон, и ноздри его похожего на свиной пятачок носа раздулись, словно от аромата вкусной еды.

«Вышибу ему мозги и заберу собаку», – подумал Винс.

Но Винс отлично знал, какую высокопарную чушь хочет услышать Отвертка: все ту же хрень, которую ждут от него, их любимого наемного убийцы, большинство этих парней. И поэтому он сказал:

– Дон Тетранья, я собираюсь отрезать ему яйца, отрезать ему уши, отрезать ему язык, а затем воткнуть ему в сердце нож, чтобы оно перестало биться.

Поросячьи глазки толстяка одобрительно заблестели. Ноздри еще больше раздулись.

3

Ко Дню благодарения Аутсайдер пока еще не нашел дом из беленого дерева в Биг-Суре.

Каждую ночь Нора с Трэвисом запирали изнутри ставни на окнах. Закрывали на засов двери. А поднявшись к себе на второй этаж, ложились спать с дробовиками возле кровати и револьверами на ночных столиках.

Иногда глубокой ночью они просыпались от странных шумов во дворе или на навесе крыльца. Эйнштейн, напряженно принюхиваясь, бродил от окна к окну, но каждый раз сообщал, что опасности нет. И уже утром Трэвис обнаруживал, что это был всего лишь забравшийся во двор енот или еще какой-нибудь лесной обитатель.

Трэвис и сам не ожидал, что, учитывая все обстоятельства, получит такое удовольствие от Дня благодарения. Они с Норой приготовили традиционный праздничный обед для них троих: жареную индейку с каштановым соусом, запеканку из моллюсков, глазированную морковь, печеную кукурузу, капустный салат с перцем, рогалики и тыквенный пирог.

Эйнштейн снял пробу с каждого блюда, поскольку у него уже выработались более сложные вкусовые ощущения по сравнению с обыкновенной собакой. И тем не менее он оставался собакой, а потому отдал предпочтение индейке, категорически отвергнув кислый капустный салат с перцем. Бо́льшую часть дня он провел, самозабвенно грызя индюшачьи косточки.

За время жизни в новом доме Трэвис успел заметить, что Эйнштейн время от времени ходил во двор, чтобы поесть травы, хотя иногда его от нее тошнило. В День благодарения Эйнштейн повторил тот же номер, и тогда Трэвис спросил, нравится ли ему вкус травы, на что Эйнштейн ответил «нет».