Ангелы-хранители

– Ага, даже у покойника, – согласился первый. – Как два пальца об асфальт.

Винс был оскорблен и одновременно смущен столь беспардонным вмешательством в разговор, а потому пропустил реплики парней мимо ушей. Он повернулся к Ван Дайну:

– А вы, случайно, не запомнили их новые имена?

– Конечно. Они есть в наших файлах.

Винс не верил своим ушам:

– А мне казалось, люди вроде вас не хранят записи. Так куда безопаснее для вас и жизненно важно для ваших клиентов.

– Насрать мне на клиентов, – пожал плечами Ван Дайн. – Возможно, в один прекрасный день федералы или местные прикроют нашу лавочку, выкинув нас из дела. Возможно, мне понадобится постоянный приток налички оплачивать адвокатов. Ну а что может быть лучше, чем список имен пары тысяч идиотов, живущих по липовым документам, идиотов, которые скорее согласятся, чтобы их поприжали, лишь бы не начинать жизнь заново.

– Шантаж, – произнес Винс.

– Какое некрасивое слово! – поморщился Ван Дайн. – Но боюсь, подходящее. Так или иначе, главное, что нас волнует, – наша безопасность и отсутствие компрометирующих нас материалов. Мы не храним данные в этой дыре. Как только мы снабжаем кого-нибудь новым именем, то сразу же передаем информацию по безопасной телефонной линии от здешнего компьютера на компьютер в другом месте. Наш компьютер запрограммирован таким образом, что из него невозможно извлечь информацию; это дорога с односторонним движением. И если нас накроют, хакеры из полиции не смогут извлечь информацию. Черт, они даже не узнают о ее существовании!

Винсу стало не по себе от встречи с этим новым высокотехнологичным преступным миром. Даже сам дон, человек безграничного криминального ума, был абсолютно уверен, что эти люди не оставляют следов, и понятия не имел, что компьютеры позволяют безопасно сохранять информацию. Винс перебрал в уме сказанное Ван Дайном, после чего спросил:

– Итак, не могли бы вы отвести меня к тому, другому компьютеру и поискать новое удостоверение личности Корнелла?

– Для друга дона Тетраньи я готов буквально на все, кроме самоубийства. Поехали.

Ван Дайн привез Винса в переполненный китайский ресторан в Чайна-тауне. В заведении примерно на сто пятьдесят посадочных мест все столики оказались заняты, причем в основном белыми американцами, а не азиатами. И хотя огромное заведение было украшено бумажными фонариками, фресками с драконами, ширмами под красное дерево и медными «китайскими колокольчиками» в форме иероглифов, оно сразу напомнило Винсу безвкусную итальянскую тратторию, где в августе он замочил эту крысу Пантанджелу и двух федеральных маршалов. Ведь весь этот декор в этническом стиле – в китайском или итальянском, в польском или ирландском, – если копнуть поглубже, в сущности, совершенно одинаков.

Хозяина ресторана, китайца лет тридцати, звали Юань. Именно так его представили Винсу. Взяв у Юаня по бутылке пива «Циндао», Винс с Ван Дайном прошли в расположенный в подвале офис, где на двух письменных столах стояло по компьютеру: один – в основной рабочей зоне, другой – в дальнем углу. Второй компьютер был включен, хотя никто на нем не работал.

– Это мой компьютер, – объяснил Ван Дайн. – Им никто никогда не пользуется. Они даже не прикасаются к нему. Разве что утром включают модем, а вечером выключают его. С ним соединены мои компьютеры в «Горячих цыпочках».

– А вы доверяете Юаню?

– Я дал ему заем на открытие бизнеса. Он должен мне целое состояние. Причем чистые деньги, которые никоим образом невозможно связать со мной или с доном Тетраньей, так что Юань остается добропорядочным гражданином, не представляющим никакого интереса для копов. А в качестве ответной любезности он всего лишь позволяет мне держать здесь свой компьютер.

Усевшись перед монитором, Ван Дайн принялся стучать по клавиатуре. И уже через две минуты получил новое имя Трэвиса Корнелла: Сэмюэл Спенсер Хайатт.

– А вот и та женщина, – сказал Ван Дайн, когда на экране появились новые данные, – которая была с ним. Ее настоящее имя Нора Луиза Девон из Санта-Барбары. Сейчас она Нора Джин Эймс.

– Отлично! – кивнул Винс. – А теперь уничтожьте эти записи.

– Что вы имеете в виду?

– Сотрите их. Уберите из компьютера. Они больше не ваши. Они мои. И больше ничьи. Только мои.

Некоторое время спустя они уже снова были в клубе «Горячие цыпочки» – в этом рассаднике разврата, вызывавшем у Винса отвращение.

В подвале Ван Дайн назвал имена Хайатт и Эймс двум бородатым вундеркиндам, которые, словно два тролля, обитали здесь круглые сутки.

Для начала тролли влезли в компьютеры отдела транспортных средств, чтобы узнать, успели ли Хайатт и Эймс за те три месяца, что прошли с момента получения новых удостоверений личности, где-то осесть и зарегистрировать изменение адреса.

– Бинго! – воскликнул один из парней.

На экране появился адрес, и бородач тотчас же его распечатал.

Ансон Ван Дайн вытащил из принтера распечатку и отдал Винсу.

Трэвис Корнелл и Нора Девон – теперь Хайатт и Эймс – жили в сельской местности возле Тихоокеанского прибрежного шоссе, к югу от города Кармель.

5