Ангелы-хранители

В среду, двадцать девятого декабря, Нора отправилась в Кармель на прием к доктору Уэйнголду.

Небо было затянуто облаками настолько мрачными, что белые чайки, парившие на фоне этой серой пелены, казалось, светились, словно лампы дневного света. Унылая погода установилась сразу после Рождества, однако обещанные осадки в виде дождя так и не выпали.

Но сегодня небеса разродились проливным дождем именно в тот самый момент, когда Нора припарковалась на крошечной стоянке за одноэтажным кирпичным зданием, где находился кабинет доктора Уэйнголда. Нора специально надела на случай дождя нейлоновую куртку с капюшоном. Покинув пикап, она надвинула на лоб капюшон и побежала к входной двери.

Тщательно осмотрев Нору, доктор Уэйнголд заявил, что она совершенно здорова:

– Мне еще не приходилось видеть, чтобы женщина на третьем месяце беременности была в такой отличной форме.

– Я хочу родить здорового ребенка. Идеального ребенка.

– Так оно и будет.

Доктор знал, что ее фамилия Эймс, а фамилия мужа – Хайатт, но ни разу не выказал и тени неодобрения по поводу ее семейного положения. Эта ситуация смущала Нору, однако она решила, что в современном мире, в который она попала из кокона теткиного дома, к подобным вещям относятся вполне либерально.

Доктор Уэйнголд в очередной раз предложил Норе пройти обследование, чтобы узнать пол ребенка, но она категорически отказалась. Ей хотелось, чтобы это стало сюрпризом. Более того, если бы выяснилось, что Нора ждет девочку, Эйнштейн начал бы кампанию в поддержку имени Минни.

Обсудив с администратором дату и время следующего приема, Нора снова накинула капюшон и вышла под дождь. Дождь лил как из ведра, особенно с той части крыши, где не было водосточного желоба. Вода стекала прямо на тротуар, образуя глубокие лужи на щебне парковки, и буквально через секунду у Норы промокли кроссовки.

Когда она подошла к пикапу, из припаркованной рядом красной «хонды» вылез какой-то мужчина. Нора не обратила на него особого внимания, правда, заметила, что машина была слишком мала для такого крупного парня, одетого явно не по погоде: в джинсы и синий свитер. «Бедняга промокнет до нитки», – подумала Нора.

Нора открыла дверь со стороны водителя и начала садиться в машину. И тут парень в синем свитере, толкнув Нору на пассажирское сиденье, пролез следом за ней в пикап и сел за руль.

– Если будешь орать, сука, я тебе кишки выпущу, – сказал он, и Нора поняла, что ей в бок упирается ствол револьвера.

Нора с трудом сдержала непроизвольный крик, подавив желание открыть пассажирскую дверь, чтобы выбраться из машины. Но в его голосе – мрачном и угрожающем – было нечто такое, что заставило ее остановиться. Похоже, с этим парнем шутки плохи и он действительно скорее выпустит Норе кишки, чем даст ускользнуть из автомобиля.

Незнакомец захлопнул водительскую дверь, и они остались вдвоем в пикапе, отрезанные от мира стеной дождя, стекавшего по запотевшим окнам. Хотя в любом случае на помощь со стороны рассчитывать не приходилось: парковка была безлюдной, с улицы не просматривалась, и даже если бы Нора выбралась наружу, ей не к кому было бы обратиться.

Он оказался очень крупным мужчиной, очень мускулистым, но Нору пугали отнюдь не его габариты. Его широкое безмятежное лицо абсолютно ничего не выражало; и это спокойствие, совершенно не соответствующее обстоятельствам, пугало Нору. А еще страшнее были его глаза. Зеленые глаза – и очень холодные.

– Вы кто такой? – Нора старалась не показывать своего страха, чтобы не провоцировать агрессора, способного в любую секунду перейти черту. – Что вам от меня нужно?

– Мне нужна собака.

Нора подумала: грабитель. Нора подумала: насильник. Нора подумала: психопат-убийца. Но ей даже на секунду не пришло в голову, что он мог быть правительственным агентом. Хотя кто еще мог разыскивать Эйнштейна? Никто другой не знал о его существовании.

– О чем вы говорите? – спросила Нора.

Он сильнее, до боли, вдавил ей в бок ствол.

Нора подумала о ребенке у нее в животе:

– Ну ладно, сдаюсь. Очевидно, вы знаете о собаке, так что нет смысла играть в эти игры.

– Нет смысла. – Он говорил так тихо, что Нора едва слышала его сквозь барабанную дробь дождя, стучавшего по крыше и ветровому стеклу.

Он стащил с ее головы капюшон куртки, расстегнул молнию и провел рукой по груди и животу Норы. На секунду Нора испугалась, что он к тому же еще и насильник.

Но он только сказал:

– Этот Уэйнголд – акушер-гинеколог. В чем твоя проблема? У тебя чертово вензаболевание или ты беременна? – Он практически выплюнул слово «вензаболевание», словно его вот-вот стошнит от отвращения.

– Вы не правительственный агент, – вырвалось у Норы.

– Я задал тебе вопрос, сука, – повысив голос до зловещего шепота, сказал мужчина. Он придвинулся поближе, снова вдавив ствол Норе в бок. Воздух в пикапе был влажным. Обволакивающий шум дождя и тесный салон пикапа – все это вызывало приступ почти невыносимой клаустрофобии. – Ну так что? У тебя герпес, сифилис, триппер, другая половая зараза? Или ты беременна?