Ангелы-хранители

Оно врезалось в девочку с такой силой, что едва не вышибло из нее дух. Фонарик выпал из рук и покатился по лужайке. Трейси упала, и чудовище прыгнуло сверху, и они покатились по лужайке в сторону конюшни. Трейси, почувствовав, как острые когти вонзились в правую половину ее тела, принялась отчаянно молотить мерзкое существо маленькими кулачками. Разинутая пасть была у самого лица Трейси, и она чувствовала на себе зловонное дыхание зверя, чувствовала запах крови и гнили, а что еще хуже, она чувствовала, что мерзкая тварь вот-вот вцепится ей в горло, и подумала: «Я труп. Боже мой, оно собирается меня убить! Я труп, совсем как та кошка». И она, несомненно, погибла бы уже через пару секунд, если бы Гудхарт, теперь меньше чем в пятнадцати футах от них, не вышиб створку запертой двери стойла и в панике не кинулся бы прямо на них.

Увидев это порождение ночных кошмаров, жеребец заржал и встал на дыбы, словно собираясь затоптать зверя и лежащую под ним Трейси.

Напавший на Трейси монстр снова пронзительно завопил, правда, на сей раз не от ярости, а скорее от страха и удивления. Выпустив Трейси, он перекатился на бок, чтобы не попасть под копыта.

Копыта Гудхарта врезались в землю буквально в нескольких дюймах от головы Трейси, после чего жеребец снова встал на дыбы, перебирая передними ногами, и Трейси поняла, что обезумевший от страха конь может ненароком размозжить ей голову. Трейси бросилась в сторону от лошади и подальше от зверя с янтарными глазами, скрывшегося в темноте за конюшней.

Гудхарт снова встал на дыбы и заржал, Трейси отчаянно завизжала, и все собаки в округе завыли. Тут в доме зажегся свет, и в душе Трейси затеплился огонек надежды на спасение. И все же девочка чувствовала, что нападавший так просто не сдастся и что он уже кружит вокруг испуганного жеребца, пытаясь до нее добраться. Трейси слышала, как монстр глухо рычит, брызгая слюной, и поняла, что зверь наверняка не даст ей добежать до стоявшего вдалеке дома. Тогда она решила пробраться к конюшне, к пустующему стойлу. Она бежала и монотонно приговаривала:

– Господи Иисусе, Господи Иисусе, Господи Иисусе!..

Обе створки двери конюшни голландской системы были заперты на щеколду. Еще одна щеколда соединяла дверь с дверной рамой. Трейси отодвинула эту вторую щеколду, открыла дверь, шмыгнула в пахнущую сеном темноту, закрыла за собой дверь и изо всех сил потянула ее на себя, поскольку дверь не запиралась изнутри.

И буквально секундой позже монстр врезался в дальнюю створку, пытаясь ее вышибить, но мешала дверная рама. Дверь открывалась только наружу, и Трейси надеялась, что существу с янтарными глазами не хватит сообразительности понять, как устроена дверь.

Но ему хватило сообразительности…

Милостивый Боже на Небесах, ну почему, почему он не оказался настолько же тупым, насколько и безобразным?!

Врезавшись в дверь только два раза, он прекратил ее толкать, а наоборот, начал тянуть, едва не вырвав у Трейси из рук створку.

Девочка собралась было крикнуть, позвать на помощь, но ей нужна была каждая крупица сил, чтобы, упершись пятками, удерживать дверь. Дверь трещала и ходила ходуном в раме под напором демонического существа. К счастью, Гудхарт по-прежнему продолжал жалобно ржать от страха, а поскольку монстр тоже пронзительно кричал – в этом странном звуке было что-то от человека и что-то животного, – то отец Трейси наверняка должен был понять, где именно находится источник шума.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов.

Трейси взвизгнула и потянула на себя дверь.

Нападавший тотчас же дернул дверь еще раз и, чуть-чуть ее приоткрыв, попытался расширить щель, тогда как Трейси отчаянно старалась закрыть дверь. Трейси явно проигрывала. Дверь приоткрылась на дюйм. Трейси увидела смутные очертания бесформенной морды. Острые зубы тускло светились в темноте. Янтарные глаза потемнели. Монстр зашипел и рыкнул на Трейси, его зловонное дыхание перебивало запах сена.

Всхлипывая от ужаса и отчаяния, Трейси из последних сил пыталась удержать дверь.

Но дверь приоткрылась еще на дюйм.

И еще на один.

Сердце Трейси так громко стучало, что заглушило первый выстрел дробовика. Она не была уверена, что именно услышала, пока второй выстрел не разорвал тишину ночи, и Трейси поняла, что отец, выбежав из дома, прихватил с собой дробовик 12-го калибра.

Дверь стойла захлопнулась прямо у Трейси перед носом – нападавший отпустил ее, испугавшись выстрелов. Трейси продолжала крепко держать створку.

Но потом девочка подумала, что папочка в этой суматохе обвинит во всем Гудхарта, решив, что конь взбесился или что-то типа того. И тогда она крикнула из конюшни:

– Только не стреляй в Гудхарта! Не стреляй в лошадь!

Больше никаких выстрелов не последовало, и Трейси сразу почувствовала себя глупо из-за того, что могла подумать, будто отец способен пристрелить Гудхарта. Папочка был очень осторожным человеком, особенно с заряженным оружием, и пока он не будет знать точно, что именно произошло, не позволит себе ничего, кроме предупредительных выстрелов. Скорее всего, папа просто разнес в щепки парочку кустов.