Ангелы-хранители

Итак, Трейси не могла уснуть. Она легла в постель в десять, но к полуночи сна по-прежнему не было ни в одном глазу. И вот в час ночи, когда уже наступила среда, Трейси поняла, что больше ни секунды не может оставаться в кровати. Нет, она должна была отправиться на конюшню и посмотреть на Гудхарта. Убедиться, что с ним все в порядке. Убедиться, что ему удобно в его новом доме. Убедиться, что Гудхарт действительно существует.

Откинув простыню и тонкое одеяло, Трейси вылезла из постели. На Трейси были лишь трусики и футболка с эмблемой ипподрома «Санта-Анита-Парк». Поэтому девочка натянула джинсы и сунула босые ноги в кроссовки «Найк».

Она медленно, очень тихо повернула ручку двери и вышла в коридор, оставив дверь открытой.

В доме было темно и тихо. Родители и Бобби, девятилетний брат Трейси, крепко спали.

Не включая света и полагаясь лишь на лунный, струившийся сквозь большие окна, Трейси прошла по коридору в гостиную, а оттуда – в столовую.

На кухне Трейси выдвинула ящик углового шкафа с кухонными принадлежностями и вытащила оттуда карманный фонарик, затем открыла заднюю дверь и вышла во внутренний дворик, осторожно закрыв ее за собой и не включая фонарик.

Весенняя ночь была прохладной, но не холодной. Редкие облака, посеребренные луной, плыли по ночному небу, словно галеоны под белыми парусами, и Трейси немножко постояла, глядя на звезды, чтобы насладиться моментом. Несмотря на растущее нетерпение, ей хотелось впитать в себя каждую деталь этой особенной ночи. Ведь что ни говори, это будет ее первое свидание наедине с гордым и благородным Гудхартом. И, оставшись вдвоем, они смогут поделиться своими мечтами о будущем.

Трейси прошла через двор, обогнула бассейн, где в мелкой ряби хлорированной воды деликатно отражалась луна, и ступила на полого спускающуюся вниз лужайку. Мокрая от росы трава мерцала в танцующих лунных лучах.

Слева и справа границы участка были обозначены низким белым деревянным штакетником, тускло светящимся в лунном свете. За штакетником находились соседние владения – некоторые площадью не меньше акра, некоторые размером с участок Кишанов. Ориндж-Парк-Эйкерс накрыла ночная тишина, нарушаемая стрекотом сверчков и кваканьем лягушек.

Трейси медленно шла к расположенной в конце двора конюшне, размышляя о том триумфальном будущем, которое ждало их с Гудхартом. Он был призером скачек в «Санта-Анита-Парк», «Дель-Мар», «Голливуд-Парк» и на других ипподромах Калифорнии, но получил травму и не мог больше принимать участие в скачках. Однако его можно было использовать как племенного жеребца, и Трейси не сомневалась, что он сможет стать производителем чемпионов. Через две недели в конюшне планировалось поселить двух кобыл, а затем отправить всех лошадей на племенную ферму, где Гудхарт осеменит кобыл. После чего все трое вернутся в конюшню, и Трейси о них позаботится. На следующий год на свет появятся два здоровых жеребенка, с которыми будет заниматься тренер, живущий достаточно близко от Кишанов, чтобы Трейси могла навещать, помогать тренировать своих питомцев, учиться всему, что нужно знать для воспитания чемпиона, а потом… а потом она, Трейси, и отпрыск Гудхарта войдут в историю скачек, о да, она была абсолютно уверена, что они войдут в историю скачек…

Ее фантазии прервались на самом интересном месте, когда футах в сорока от конюшни Трейси наступила на что-то скользкое, кашеобразное, едва не упав. Навозом вроде не пахло, и тем не менее Трейси решила, что это Гудхарт навалил кучу, когда вчера вечером его выпускали во двор. Почувствовав себя неуклюжей дурой, Трейси включила фонарик, направила луч на землю, но вместо кучи навоза обнаружила останки безжалостно растерзанного кота.

Фыркнув от отвращения, Трейси тотчас же выключила фонарик.

В округе было полным-полно котов, отчасти потому, что они помогали регулировать популяцию мышей вокруг конюшен. Правда, койоты с расположенных на востоке холмов и каньонов постоянно устраивали набеги в поисках добычи. И хотя коты были проворными животными, иногда койоты оказывались проворнее, и поначалу Трейси решила, что какой-то койот подрылся под изгородь или перепрыгнул через нее и поймал невезучую кошку, возможно охотившуюся на грызунов.

Однако койот наверняка сожрал бы кошку целиком, оставив лишь кончик хвоста и клочок-другой меха, поскольку койоты были скорее обжорами, нежели лакомками, и отличались чудовищным аппетитом. Койот мог утащить кошку куда-нибудь подальше, чтобы насытиться без помех. Но эта кошка, похоже, не была съедена даже наполовину, а скорее просто разодрана в клочья, как будто что-то или кто-то убил ее ради извращенного удовольствия разорвать на части…

Трейси содрогнулась.

И вспомнила слухи насчет контактного зоопарка.