Ангелы не умирают

В серых глазах промелькнул стальной отблеск. Я понял, что разговаривать всё-таки придётся и, если я не хочу, чтобы он повернул туда, где я буду чувствовать себя лживым мерзавцем, нужно самому брать инициативу в собственные руки и выбирать тему.

– Мне было хорошо с тобой. Надеюсь, тебя твой первый опыт в любви не разочаровал?

Щёки Катрин заалели.

Вспомнив, как она извивалась подо мной я вновь ощутил прилив желания. С моими аппетитами одного раза мне было мало, но Катрин новичок в любви, так что аппетиты придётся умерить.

– Всегда считала, что все эти восторги в женских романах преувеличены. Но, откровенно говоря, действительность превзошла все мои ожидания, – со смущённой улыбкой проговорила она, прячась от моего взгляда за водопадом собственных волос, упавших ей на лицо.

– Только…

– Что «только»? – переспросил я, заправляя упавшую прядь за ухо, чтобы иметь возможность вновь видеть хорошенькое личико.

– Только для меня неприемлемы отношения «просто секс». Я так не могу.

– А разве кто-то предлагает подобный формат? Я официально подтверждаю сделанное мной предложение руки и сердца. Мои намерения были самыми честными с первых дней, – со смехом напомнил я. – Сколько раз мне повторять о том, как много ты значишь для меня? И что сделать, чтобы ты, наконец, мне поверила?

Катрин смерила меня долгим, внимательным взглядом и я понял, что сейчас она заговорит именно о том, о чём я говорить всеми силами избегал.

– Я хочу, чтобы Синтия Элленджайт раз и навсегда исчезла из твоей жизни.

Что ответить? Это было невозможно. Как невозможно отказаться от руки или ноги – части самого себя. Но и объяснить Катрин почему так тоже невозможно. Не поймёт. И винить её за это нельзя.

Я бы тоже не понял.

– Раз и навсегда получится вряд ли. Даже если я захочу.

– Если захочешь?!

– Она не только была моей любовницей – она моя сестра. Единственное, что осталось от прошлой жизни. К тому же Синтия не согласится так просто уйти. Это не от меня зависит.

– И что?! Ты хочешь, чтобы я смирилась с её присутствием в нашей жизни?

Я кивнул. Я хотел именно этого. И вполне отдавал себе отчёт в том, что прошу слишком многого.

– Альберт, это невозможно, – сверкнув глазами, заявила Катрин, поднимаясь с дивана и потянувшись за одеждой.

– Я не прошу тебя закрывать глаза на нашу связь. Катрин, наши отношения с Синтией останутся в прошлом. Она может перестать быть моей любовницей, но не моей сестрой. Я не могу и не хочу ничего делать с последним фактом.

– Может быть, ты ещё и на свадьбу её пригласишь? – язвительно засмеялась Катрин.

– Ну, вообще-то, планировал.

Смех её резко оборвался. Она смотрела на меня, как на странное, неизвестное науке, насекомое.

– Ты в своём уме? Я не могу определиться – ты по-викториански наивен? Или наглый сверх всякой меры?

– Вот поэтому я и просил тебя сегодня воздержаться от разговоров. После любви ссориться не лучшее дело.

– Секс.

– Что?..

– Какая уж любовь? Между нами был секс. И он был не плох, тут не поспоришь. Но пока между нами был хороший секс – и только! Ещё нам, хотя не нам – тебе, светит выгодный брак. Любовь же ко всему происходящему не имеет никакого отношения.

Ну вот. Снова – здорово.

– Опять ты за своё? – устало развёл я руками. – Чего ты добиваешься, я не пойму.

– Спокойной ночи, Альберт, – раздражённо сказала Катрин, направляя к лестнице.

– И тебе приятных снов, – бросил я ей вдогонку.

И остался один.

За окном продолжал завывать ветер, создавая мрачную, тревожную атмосферу.

Глядя на догорающие угли в камине, сонно размышлял о неизбежности выбора.

Выбирать придётся. Это неизбежно. Синтия поставит меня перед точно таким же выбором. От этого никуда не деться.

И выбор предрешён. Рядом с Катрин, будущее и жизнь – рядом с Синтией отжившее жутковатое прошлое и… смерть?

Но как оставить Синтию в созданном ею ж самой аду в одиночестве? Она заплатила за моё воскрешение большую цену. Наверное, я обязан ей.

Я всегда чувствовал себя её должником. Словно её неудачи и грехи – это моя вина. Но – правда ли это?

В моём чувстве к Катрин все светло и понятно. Оно наполняет меня силой и желанием жить. А Синтия?..

Ох уж эта Синтия!

И почему у человека только одно сердце? Хотя, если подумать, то и одного бывает больше, чем достаточно.

С другой, будь в моей груди их два, я каждой своей даме подарил бы по одному, и тогда все были бы довольны.

Интересно, что сказал бы об этой ситуации Ральф? Посмеялся бы?

Уверен, его голос тоже был бы отдан за Катрин.

На самом деле выбор свой я уже сделала. Теперь осталось самое сложное – убедить Синтию в том, что повлиять на ситуацию она не сможет.

И, что ещё сложнее (и об этом я старался не думать), поверить в это самому.

12. Ирис. Таланты и пороки

Ирис уже успела пожалеть, что согласилась на предложение Энджела нанести визит в его холостяцкую берлогу. Сейчас, когда они остались наедине, как не хорохорилась, в глубине души испытывала дискомфорт.

– Ты здесь живёшь? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее, чтобы Энджел, упаси бог, не догадался о её чувствах.