Ангелы Ойкумены

— Ты ее в малое тело тащить должен! А ты что?!

— Навешал лапши на уши: бунгало, охранник, диплом…

— Я все слышал!

— Вы специально говорили о плотском? Обыденном?

— А ты его не выгораживай!

— О том, что интересует человека в малом теле? Хотели настроить ее на переход, да?

Диего (в круге света): Нет. Ни о чем таком я не думал.

— Настраивал он! Настройщик хренов…

Скрип двери.

В зыбком мерцании на краю Вселенной появляется профессор Штильнер. Снежинки тают в бороде и шевелюре профессора, превращая опоздавшего гостя в сеченского духа зимы — Морозного Деда.

Штильнер (машет руками): Продолжайте, продолжайте! Не обращайте на меня внимания!

Он не хочет мешать разбору полетов. Пытаясь стать незаметным, устраивается в кресле с львиными лапами. Кресло скрипит громче, чем дверь, жалуется на насилие. Профессор сопит, шмыгает носом; вспомнив, что надо бы снять шубу, выбирается из львиных объятий. Быть незаметным у него получается хуже, чем у слона в посудной лавке.

Сжалившись над профессором, мерцание гаснет. С ним исчезают и все звуки, производимые Штильнером.

Диего (в круге света): Вот так и я. Стараюсь, а толку — с гулькин хрен. Стать с Карни единым целым? Как?! Суфлер, подскажи! Как с рапирой? Когда мы на Хиззац высаживались, я о рапире даже не думал. Я знал, что она потеряна для меня, потеряна навсегда…

— Все вы, мужики, одинаковые! Козлы похотливые!

— А как до дела — только блеять и могут!

— Вы не правы.

— Это я не права?

— Это мы не правы?!

— Сеньор Пераль спас мне жизнь.

— Ну и что?

— Он не ожидал никакой выгоды.

— Так ты мужик! Да еще и гематр! Чего ж тебя не спасти-то?!

— Значит, можешь, брат?! Вперед!

— Тащи ее!

— Кончай эту пургу грузить: бунгало-шмунгало…

— Про любовь давай!

— Огонь. У нас на Тире говорят: любовь сродни внутреннему огню. Когда двое любят, их пламя становится единым. Это, конечно, метафора, ей аккумулятор не зарядить…

— Точняк, брат! Никакая не метафора! Вот у меня, помню, любовь была…

Диего (в круге света): Я встаю перед Карни на одно колено. У отца есть фарс «Ученица шута», там похожая сцена. Встаю на колено, объясняюсь в любви. Вокруг — коллантарии. Смотрят, слушают. Дают советы, подбрасывают реплики. Прерывают ценными указаниями. Люби крепче! Ярче! Звонче! Веселее, болван! Я люблю крепче, звонче и веселее. Я изъясняюсь белым стихом. В рифму, придурок! Я изъясняюсь в рифму. Строку короче! Я укорачиваю строй. Руку сюда, ногу туда! Боже мой, я на все согласен, если это поможет. Воскрешение? Меня забросают гнилыми помидорами…

Пробус: Вы уж постарайтесь, герой вы наш! Вы воевали?

Диего (в круге света): Воевал.

Пробус: Друзей спасать доводилось? Сослуживцев?

Диего (в круге света): Да.

Пробус: Вот! И мар нашего Фриша спасли, за что вам большое человеческое спасибо! Жизнью, понимаешь, рисковали! А тут и рисковать ничем не надо! Спасайте нашу деточку в полное свое удовольствие! С небес на землю! Соберитесь, настройтесь, вцепитесь в нее… Жаль, вы не помпилианец! Взяли бы ее в корсет, она бы за вами, как миленькая, побежала…

Света становится меньше. Его хватает только на лицо маэстро.

Диего: Корсет? Я не модистка. Я мало что смыслю в корсетах. Но я действительно ничем не рискую. Мне в колланте ничто не угрожает. Ни мне, ни Карни. По-настоящему я был счастлив всего один раз, когда с рапирой в руках стоял между Карни и стаей звездных бесов. Я делал то, что умею. А сейчас? Я выхожу в космос, как на задний двор усадьбы, и что? Вот она, Карни, рядом. Сердится, смеется, строит планы на будущее. Изумляется, наивно верит всему, что ей рассказывают. Она — живая. Мы вместе. Все хорошо. От чего ее спасать? Откуда вызволять? Видит Бог, ничего в этой жизни я не желаю так страстно, как воскресить Энкарну де Кастельбро! Здесь и сейчас, в бренной земной оболочке, я готов пожертвовать спасением собственной бессмертной души ради спасения тела Карни. Но под шелухой меня накрывает дьявольское наваждение: Карни жива. Значит, все хорошо.

Чей-то голос (в нем можно узнать голос Луиса Пераля, а может быть, самого Диего спустя много лет): Ты стараешься?

Диего: Я стараюсь.

Голос: Ты честен в своих попытках?

Диего: Я честен. Но фальшь…

Голос: Какая фальшь?

Диего: Я все понимаю умом. Но ума недостаточно! Ощущение благополучия, чувство, что Карни со мной, что кошмар закончился… Я не могу! Мне не превратить желание в действие! Я не обитатель бездн, у которых действие и желание — суть одно! О, если бы нам грозила опасность! Уводить Карни от погони, защищать, спасаться бегством, искать убежища на планете, в малых телах… Господи, пошли нам врага! Врага, от которого будет одно спасение — бегство на планету! Смилуйся, Господи…

Голос: Умей коллантарии читать чужие мысли, ты бы обрел врагов немедленно. И в куда большем количестве, чем надеялся.

Свет гаснет.

IV

— Как мы уже сообщали, вчера войска генерала Лефевра с четвертой попытки взяли штурмом монастырь Сан-Хозе и захватили мост через реку Эрраби, завершив таким образом блокаду Бравильянки…