Читаем Ангелы поют на небесах. Пасхальный сборник Сергея Дурылина полностью

На Страстную и Светлую неделю немало фабрик в Елохове – особенно небольших ткацких и бумагопрядильных, – немало ремесленных заведений (бондарных, слесарных, столярных и т. д.) прекращало работу, и мастеровые уезжали на праздник в деревню, под Москву, где же, на Фоминой неделе, в этих фабриках и заведениях вновь начинали работать, мастеровые «поднимали» иконы. За образами в церковь Богоявления шли девушки и женщины в пестрых, в шелковых платках или полушалках, шли мастеровые, в новых чуйках и расшитых рубахах и несли иконы, весело пестря цветистыми нарядами, вея яркими розовыми и палевыми лентами и оглашая весенний воздух молодыми, звонкими голосами: «Христос воскресе из мертвых…» Бывало, смотришь в окно на эти пасхальные «ходы», а няня либо мама скажет: «Вон щаповские пошли за Владычицей» или: «вон кондрашовские Николу-угодника подняли».

Всю Фомину неделю и всю Мироносицкую каждый день идут по переулку эти добровольные крестные ходы на фабрики и мастерские, и сколько народу за ними увидишь, все, даже пожилые люди, принаряжены, все в обновах, и черного ни на ком нет, все в цветном, в розовом, в палевом, а кто постарше – в густо-синем (в «кубовом», как тогда называли) либо в темно-малиновом. Несут образа, поют и то с одним, то с другим встречным, знакомым и незнакомым похристосуются.

Часть 2, глава 1 «Бабушка и мама» (отрывок)

В праздники – другая страда.

Сколько надо напечь куличей, приготовить пасох из творогу, масла и сметаны на огромную семью. Тут нужен строгий расчет: «священную» пасху со «священным» куличом, которые

носили освящать к Богоявленью в заутреню, надо сделать таких размеров, чтоб всей семье, каждому человеку хватило по куску на каждый день в течение всей Светлой седмицы; задача не только кулинарно, но и математически сложная! Кроме «священной» надо наготовить пасох «для еды». Пасха так вкусна и нежна, так ароматна и сладка (сколько ванили, миндалю, сахару, коринки, цукатов пошло в нее!), что ее едят как пирожное, как сливочный крем или пломбир. Но разница та, что крему дадут в конце обеда по небольшой порции, а пасхи можно сколько угодно есть и заутренним, и за дневным чаем, и так в течение семи дней. Но мало того, «неосвященная» пасха делалась и разрешалось ее есть в течение всех шести недель «Цветной Триоди»[26], вплоть до Вознесенья. О, как широко пользовался каждый из нас этим правом законного, торжественного, свыше благословенного обычаем и обрядом лакомства! И какое трудно исчислимое количество пасох приходилось делать матери с Петровной! Пасхи делались по разным рецептам, разных составов: вареные и невареные, сметанные и творожные, шоколадные и фисташковые. Это было сложное искусство, требовавшее напряженного внимания и уменья.

Но дело с пасхами не ограничивалось кругом семьи. Отец, бывало, спросит дня за три, за четыре до праздника: «Мамаша, а ты не забыла, что надо Катерине Ивановне пасху и кулич?» – «Нет, не забыла». – «А в богадельню?» – «Помню». – «А Серафиме Павловне?» – «Помню».

Но иногда он ничего не спросит заранее, а просто на первый день праздника осведомится: «Послали пасху с куличом Серафиме Павловне?» И мать ответит так же просто: «Послали». Но, чтоб так успокоительно ответить, ей, обремененной заботами о семье в тридцать человек, необходимо удержать в памяти всех Серафим Павловн, Катерин Ивановн, всех бедных родственниц, богаделок и просто чужих людей и семей, которым тайно помогал отец, и вовремя послать им пасху, кулич, крашеные яйца – «дорого яичко к красному дню», и у матери всегда оно было готово к утру Великой Субботы, так что все эти полуродные, чужие и совсем безвестные люди и семьи встречали праздник с красным яичком, полученным из ее рук. И яичко это было ничем не хуже того, которое оставалось в ее собственном доме.

То же бывало на Рождество.

То же бывало и в неуказанное время.

По осени скажет, бывало, отец:

– Мамаша, Устинье Петровне в приют (это была мать сестриной гувернантки, почтенная старушка дворянка, лично видавшая Пушкина) послать бы моченых яблочков! Удались они у тебя в этом году. Порадовать бы старушку.

– Третьего дня няня отнесла, ходила к ней с детьми, – ответит мать.

Нянино посольство напомнит отцу нянину тетушку Елену Демьяновну, чудесную старушку.

– Да кстати бы послать Елене Демьяновне. У них богадельня бедная. Сухими снеточками их, я чай, кормят[27].

И на это ответ готов:

– В воскресенье нянька отпросилась со двора. Пойдет в ремесленную богадельню. Я уж велела Арине наложить десяток покрупнее в банку[28].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней
Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней

История Валаамского монастыря неотделима от истории Руси-России. Как и наша Родина, монастырь не раз восставал из пепла и руин, возрождался духовно. Апостол Андрей Первозванный предсказал великое будущее Валааму, которое наступило с основанием и расцветом монашеской обители. Без сомнения, Валаам является неиссякаемым источником русской духовности и столпом Православия. Тысячи паломников ежегодно посещают этот удивительный уголок Русского Севера, заново возрожденный на исходе XX столетия. Автор книги известный писатель Н. М. Коняев рассказывает об истории Валаамской обители, о выдающихся подвижниках благочестия – настоятеле Валаамского монастыря игумене Дамаскине, святителе Игнатии (Брянчанинове), о Сергие и Германе Валаамских, основателях обители.

Николай Михайлович Коняев

Религия, религиозная литература
Становление
Становление

Перед вами – удивительная книга, настоящая православная сага о силе русского духа и восточном мастерстве. Началась эта история более ста лет назад, когда сирота Вася Ощепков попал в духовную семинарию в Токио, которой руководил Архимандрит Николай. Более всего Василий отличался в овладении восточными единоборствами. И Архимандрит благословляет талантливого подростка на изучение боевых искусств. Главный герой этой книги – реальный человек, проживший очень непростую жизнь: служба в разведке, затем в Армии и застенки ОГПУ. Но сквозь годы он пронес дух русских богатырей и отвагу японских самураев, никогда не употреблял свою силу во зло, всегда был готов постоять за слабых и обиженных. Сохранив в сердце заветы отца Николая Василий Ощепков стал создателем нового вида единоборств, органично соединившего в себе русскую силу и восточную ловкость.

Анатолий Петрович Хлопецкий

Религия, религиозная литература