Ангелы спасения. Экстренная медицина

Нет, боль не была невыносимой. Когда фельдшер попросил оценить ее по шкале от одного до десяти, он ответил «пять». По дороге ему стало получше, а к моменту приезда в больницу боль и вовсе прошла. Теперь, по его словам, он чувствовал себя нормально.

Затем последовал вопрос:

– Как вы думаете, можно мне вернуться в отель? Я не хочу опоздать на ужин.

Возможно, я сделал недовольное лицо, но на самом деле ничуть не удивился. Когда в жизнь человека внезапно вторгается серьезная болезнь, отрицание – стандартная реакция. Пациент с подозрением на инфаркт вполне может поинтересоваться, будет ли играть в гольф в это воскресенье. Конечно, он знает, что такое инфаркт. Это просто способ ненавязчиво переспросить, правильно ли он понял слова врача. Ничего серьезного, правда же?

То же самое я подумал про отца Аллена. Он приехал за тысячу миль, чтобы повстречаться с друзьями, которых не видел несколько лет, и получить заслуженную награду. Что же теперь – лежать в кровати, когда праздник в разгаре? Инфаркт не входил в его планы. Пусть это окажется несварение. Зубная боль. Еще что-нибудь, с чем справится таблетка алка-зельцера.

Но мне пришлось сказать совсем другое.

– Простите, – начал я. – Проблема в том, что в вашем случае велика вероятность серьезных проблем с сердцем, и нам надо сделать еще несколько анализов, чтобы точно знать, что случилось.

Он задумчиво кивнул, одновременно – видимо, бессознательно – коснувшись пальцами распятия на шее. Потом поднял взгляд на меня.

– Как вы думаете, сколько это займет?

– Недолго, – ответил я. – Сначала надо как следует изучить вашу кардиограмму. Анализы крови будут готовы минут через двадцать.

Он глянул на часы и улыбнулся.

– Хорошо. Я подожду. Можно мои друзья побудут со мной?

– Конечно.

Через пару минут в палату вошли трое мужчин в строгих костюмах. Один положил руку на плечо отца Аллена. Другой повернулся ко мне.

– Вы не могли бы сказать, что с ним? – спросил он.

Я посмотрел на отца Аллена. Тот кивнул и сказал:

– Конечно. Можете сказать все как есть. Это мои друзья.

Я рассказал, что, по моему мнению, случилось. Сказал, что это очень похоже на инфаркт или как минимум на первый приступ стенокардии[10]. Обследования, которые мы делаем – кардиограмма и анализы крови, – помогут установить точно, но оба варианта достаточно опасные.

Они кивнули. Я обычно не рассчитываю, что пациент все поймет с первого раза, так что, когда поступят результаты анализов[11], у меня будет возможность объяснить все повторно – чтобы отец Аллен, наконец, осознал всю серьезность положения.

Тут медсестра принесла распечатку кардиограммы. Она оказалась нормальной. Это меня не удивило: после первого приступа стенокардии следов на ЭКГ обычно нет. Может, сосуды расширились сами собой. Может, действия нитроглицерина оказалось достаточно, чтобы обеспечить приток крови к сердцу. Может, это был просто короткий спазм. Масса разных возможностей.

Через пару минут пришли результаты анализов. Опять все в норме. И опять неудивительно.

Результаты меня порадовали. Передо мной сидел достаточно здоровый пожилой мужчина, у которого, скорее всего, впервые случился приступ стенокардии. С одной стороны, это означало, что его состояние опасно нестабильное и может ухудшиться в любой момент; с другой – его вовремя доставили в больницу, живым и почти здоровым, с неповрежденным сердцем. Оставалось дать ему лекарства для поддержания сердечного ритма и против тромбоза коронарных артерий и положить в палату для дальнейшего наблюдения. Утром придет кардиолог и решит, что делать дальше.

Я вложил в карту листки из лаборатории и распечатку ЭКГ и пошел обратно к больному. Он удобно сидел на каталке с капельницей в руке и датчиками ЭКГ на груди, беседуя с друзьями о старых добрых временах и совместной работе в реабилитационном центре.

Увидев меня, отец Аллен улыбнулся.

– Ну, что там? У меня был инфаркт?

– Не совсем, – ответил я. Потом взял стул и подсел поближе к нему. – Мы можем говорить при ваших друзьях?

Он снова улыбнулся.

– Само собой.

Итак, я начал говорить. Напомнил, как возникла боль, объяснил, почему меня это тревожит. Рассказал, что такое стенокардия: конечно, не инфаркт, но зачастую его предвестник, и без надлежащего лечения по современным данным смерть в течение недели после приступа наступает с той же частотой, что и после инфаркта.

Он согласно покивал, а потом спросил:

– Значит, завтра утром мне нужно будет снова прийти поговорить с кардиологом?

– Вообще-то нет, – сказал я. – Это значит, что мы сейчас положим вас в палату, где будем наблюдать, проследим за работой сердца и убедимся, что боль, если возобновится, не разовьется во что-то более опасное.

Лицо отца Аллена стало задумчивым.

– Ясно, – произнес он. – А что вы подразумеваете под «чем-то более опасным»?

– Ну, тут есть несколько возможностей. Во-первых, если одна из артерий перестанет доставлять кровь к сердцу, это приведет к повреждению или даже отмиранию сердечной мышцы, которую она снабжает. Возникнет тяжелая сердечная недостаточность.