Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Дату написания этого письма можно определить, опираясь на пять фактов: присутствие Мариньи при дворе в конце ноября; пребывание Пьера, аббата Сен-Медара, и Жоффруа дю Плесси при папском дворе некоторое время до того; дата отправки двух предыдущих писем – Ангерран получил письмо по поводу того дела, о котором она ему рассказывала в другом послании;[946] поручение, которое Мариньи выполнил какое-то время спустя после ноября. К сожалению, аббат и протонотариус приезжали в Авиньон несколько раз в году, а Мариньи отмечал праздник Святого Андрея при дворе каждый год с 1308 по 1314-й! Мы не можем согласиться с выдвинутым Ж.-М. Ришаром предположении о 1309 г., поскольку 14 декабря Маго и Ангерран вместе присутствовали в Аррасе при подписании брачного контракта Луи де Мариньи и Роберты де Бомец: ни один из них не стал бы обсуждать столь важное и секретное дело, о каком шла речь, в письмах, зная, что встретится с собеседником менее чем через месяц.[947] Маго, покинув Париж 9 ноября и Понтуаз 11-го, 9 января вернулась в Сен-Дени, а 10-го в Париж.[948] Кроме того, в письмах, отправленных Мариньи 12 ноября, 16 ноября, 30 ноября и 31 декабря 1309 г., говорилось о подготовке брачного контракта и о приготовлениях к свадьбе: 17 ноября, как мы отмечали выше, графиня написала Жану де Гре, свидетелю своей кузины, Изабель де Мариньи, и Адаму Гурле, который должен был стать попечителем Луи и, по всей видимости, был его родственником.[949]

Отнести это письмо к 1311 или к 1313 г. также невозможно, поскольку в указанные дни не было написано никаких посланий. Остается лишь 1310 г., что, на наш взгляд, наиболее вероятно, или, может быть, 131– 2 г.

Таким образом, мы считаем, что это послание было отправлено в октябре или ноябре 1310 г. В то время Мариньи, находившемуся в Нормандии, пришло два письма, кроме того, в октябре 1310 г. слуга Корнильо отправился с еще одним письмом для Ангеррана в Булонь. Видимо, Мариньи ответил на одно из этих писем, возможно, на то, которое было отправлено 26 октября.[950] В благодарность – не за помощь, а за обещание серьезно подумать об этом деле – Маго немедленно выслала ему в подарок роскошный гобелен, заставив оплатить его Дени д'Ирсона 4 января 1311 г.[951]

На момент выплаты, приходившейся на праздник Вознесения в 1310 г., Берту де Бенжи в первый раз употребил формулировку «По устному приказу госпожи… для неких секретных целей, о которых известно госпоже…»,[952] но, видимо, речь шла о некоем деле, обсуждение которого происходило еще до праздника Всех Святых 1309 г.» поскольку к тому времени штраф в Камбре собирал уже Тот Ги.[953] Следовательно, это уже не могло бы последовать за письмом. Если два дела, упоминания о которых содержатся в счетах и в письме, в действительности являются одним и тем же, мы не сможем датировать письмо на основании счетов. Поэтому мы остановимся на предположении об октябре-ноябре 1310 г.

Что же касается темы письма, в нем говорится о человеке, вне всяких сомнений, о мужчине, «которому вполне достаточно стольких владений…». В этом человеке Ж.-М. Ришар увидел Тьерри д'Ирсона,[954] на наш взгляд, более вероятно, что это либо прелат, которому Маго помогла получить более высокий сан, либо Робер д'Артуа, по приговору 9 октября 1309 г. получивший многочисленные фьефы. К другим переговорам, происходившим между Маго и королем или Мариньи, римский двор не имел никакого отношения. Напротив, вполне возможно, что Маго постаралась убедить папу подтвердить или, скорее, ручаться за исполнение судебного приговора, которое фактически лишало имущества ее племянника, Робера д'Артуа.

2. Эдуард II и Мариньи

Деятельность Ангеррана в Англии нужно рассматривать в связи с его взаимоотношениями с Эдуардом И. Камергер впервые посетил Англию спустя некоторое время после восшествия на престол этого короля, и, общаясь, они чаще всего обсуждали дела личного характера. Таким образом, обращаясь к их изучению, необходимо различать дела короля Франции, дела короля Англии и дела Ангеррана де Мариньи.

Двадцать четвертого февраля 1308 г. Мариньи вместе с Карлом Валуа и Людовиком д'Эвре присутствовал на коронации Эдуарда II и Изабеллы Французской в Лондоне. В одном из писем от 3 февраля[955]Филипп Красивый сообщил своему зятю о том, что для участия в церемонии приедут его братья, его камергер и некоторые другие. Возможно, во время свадебных торжеств, 25 января, Мариньи находился в Булони вместе со всеми собравшимися там придворными.[956] Покинув Булонь, он вместе с принцами и со своими коллегами пересек Ла-Манш, поскольку ему, безусловно, было поручено передать торжественные поздравления по поводу коронации, но, помимо этого, ему также доверили еще одну важную миссию. Речь шла о том, чтобы уверить молодого короля в поддержке «во всем что является делом как Вашей, так и Нашей чести, поэтому, по большей части, Вам все будет передано от нас в устной форме» как заявил Филипп Красивый в своем письме.