Англичанка г…

Вот сейчас точно пригодилось, дверь совершенно бесшумно отворилась. Сашка, пригибаясь, скрываясь за мачтой и бухтой каната, проскользнул к носу судна и притаился за следующей мачтой. Чего-то таскали люди на корме, шепотом переговариваясь. И один за одним на палубу поднимались люди. Хрень какая, неужели кто-то решил захватить корабль? Или это против пассажиров — паломников чего-то затевается, местные головорезы решили христиан ограбить? А чего некоторые по слухам везут большие пожертвования для своих храмов. И Али? Что-то в этом логическом построении хромало. Али видел, что плывут совсем не простые паломники. Больше всего Сашка с калмыками походили на воинское подразделение, и их, блин, больше сотни человек. Все молодые и тренированные, напасть на сотню — это нужно либо оптимистом быть конченным, либо дураком законченным. И Али видел, что ребятки не простые. Ножи метали, приёмы рукопашные на палубе отрабатывали. Нет, не получалось построить в голове конструкцию, где пусть даже два десятка бандитов решила напасть на роту спецназа ГРУ. Ну, без ГРУ. Один чёрт. Пока так рассуждала голова, Сашка вне зависимости от неё добрался до кают на носу. Каюты были четырёхместные и в них обитали командир его сотни Бамба, что означает щит, старший сын Улана и брат Алисы, и десятники. Ребятам… м… мужикам по двадцать четыре года, они все с первого выпуска школы и уже давно женаты, и дети есть, но тренировки не бросали и вдесятером с даже с двадцатью захватчиками должны справиться. Да и Бамба с Сашкой помогут.

Дверь в каюту так же без скрипа распахнулась, и Сашка потряс за плечо спящего командира. А вообще расслабились. В чужой и не сильно дружественной стране — Турции России точно не друг, даже постовых на ночь не выставили. Ну, это Сашка сам виноват, не дал команды. А инициатива, как известно, имеет инициатора.

Событие двадцать четвёртое

Контрабандист — это единственный честный вор, ведь крадет он только у государства.

Чарльз Лэм

Печорин… А именно это сравнение пришло Коху в голову, когда всё закончилось. Этот товарищ у Лермонтова ненароком разворошил кубло контрабандистов…

Десятники вооружились пистолетами и короткими кинжалами. Собрались быстро и пары минут не прошло. Сашка первый вышел на палубу и прислушался. Там у кормы всё так же чего-то шубуршались. Даже переговаривались вполголоса, хотя слов было не разобрать. Так, общий шум. Крадучись, прикрываясь мачтами, бухтами канатов и сложенными парусами, все двенадцать человек добрались незамеченными до места, откуда было ближе всего к непонятным гостям.

— Пошли, — Сашка хлопнул по плечу Бамбу.

Стремительный бросок чёрных силуэтов, и послышались удары и крики, выждав несколько секунд, Сашка последовал за калмыками. Чего им мешать, не маленькие, должны справиться. Зачем их готовили столько лет⁈ Однако и сам Кох сумел поучаствовать в схватке. Из общей массы чёрных тел выскочил человек и бросился к противоположному борту, получилось, как раз навстречу Коху. Сашка выскочил ему навстречу и встретил ударом в грудь. Беглец кхекнул и свалился спиною на палубу. Кох схватил левой рукой человека за волосы и правой зарядил в челюсть. Беглец опять кхекнул и затих. Решил выспаться, наверное.

Шуму понаделали мама не горюй. Раздавались крики, стоны, удары чего-то по чему-то, и характерные — падающих тел на деревянную палубу. Бумс. Это чья-то голова с ней встретилась. Вскоре и свет появился. Пока всё было только половинкой луны освещено и яркими южными звёздами. С зажжённым фонарём в руке выбежал из трюма боцман, а через минуту и капитан из своей каюты, тоже с зажжённым фонарём, пожаловал.

— Что тут происходит? — сразу видно морской волк, хриплый бас капитана подавил децибелами все остальные звуки.

Два фонаря, явно изделия фирмы Кохов, пусть и не прямо уж ярко-ярко, но надёжно осветили поле минувшего боя. Десятка полтора человек лежали на палубу и последним калмыки вязали руки за спиной.

— Али? — Сашка узнал в одном из лежащих переводчика — проводника к святым местам, — поднимите его.

Крещеного турка вздёрнули за локти и привели в вертикальное положение.

— Что тут происходит? — капитан корабля Николай Павлович Спицын поднёс фонарь к окровавленному лицу переводчика.

— Оля-ля, Ваша Светлость, вы истинный Печорин, — от нагромождения ящиков у борта к их группе шёл «юрист» Холоневский.

— В смысле? — Сашка двинулся навстречу.

— Контрабандистов поймали, — махнул рукой себе за спину в сторону ящиков польский граф.

— Да, что тут творится в конце-то концов? — вновь взревел капитан.

— Пётр Игнатьевич, вы что-то знаете? — Сашка от рыка остановился, так и не дойдя до ящиков.

— Откуда, только больше всего это похоже на контрабанду. На нашем корабле что-то в этих ящиках доставили сюда из России, явно минуя таможню, и тут показывать товар местным таможенникам господа тоже не собирались. Осталось узнать, что же в ящиках.

— Али? — Сашка вернулся к турку.

— Вы пожалеете, мая большой начальник знаеть.