Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Тем не менее большинство епископов (и, возможно, Кранмер) в 1536 году твердо придерживались семи церковных таинств. «Десять статей» вызвали горячие споры о природе и количестве таинств. На всем протяжении дискуссий Кромвель контролировал ситуацию; в частности, в 1537 году он созвал собрание в палате лордов, чтобы решить, могут ли существовать таинства, если им нет библейского подтверждения, и надежны ли «неписаные истины» (то есть традиционные католические догматы, не основанные на Священном Писании). Он открыл заседание с жесткого предупреждения, что Генрих VIII «не позволит искажать и извращать Священное Писание никакими комментариями, папистскими обычаями и авторитетом ученых или церковных соборов». Король не «примет статьи или догматы, которые не содержатся в Священном Писании, а утверждены лишь течением времени и старой тридицией». Действительно ли в этом случае Кромвель высказывал мнение Генриха VIII или говорил от себя, точно неизвестно. Однако в любом случае неортодоксальность его позиции заключалась в идее, что Священное Писание находится в противоречии с традиционным католическим учением. Суть Реформации в Англии времен Генриха так же, как в Европе, состояла в расхождениях между церковью и Библией, которые реформаторы считали основанием для наступления на католичество[404].

Таким образом, пользуясь доверием Генриха VIII, Кромвель манипулировал епископами. В «Наставлении доброму христианину» (прозванном «Епископской книгой», потому что было издано по распоряжению епископов, а не короля) толковались христианское вероучение, семь церковных таинств, Десять заповедей и Молитва Господня. В нем допускалось, что четыре спорных таинства правомерны, но уступают крещению, покаянию и причастию, поскольку только эти три таинства Христос установил как «необходимые для спасения». Предварительный вариант текста посылали Верховному главе церкви на утверждение, но, поскольку Генрих был поглощен приближающимся рождением принца Эдуарда, король сказал Кранмеру, что у него нет «удобного времени», чтобы его читать. Он согласился, что «Наставление» можно напечатать как труд епископов, но санкционировал только временное использование. Уже вскоре король начал вносить изменения и спорить по поводу своих поправок с Кранмером, который, в свою очередь, доложил об этом Кромвелю[405].

Роль Кранмера в английской Реформации, безусловно, весьма существенна. Как один из составителей «Достаточно обширной антологии», он входил в группу сторонников реформ, ответственных за идеологию королевской супрематии. Как и Кромвель, во время правления Генриха VIII он тоже был «реформатором», но не полноценным «протестантом». (Лишь при Эдуарде Кранмер претерпел «обращение» и разделил более или менее цвинглианское понимание причастия, составляя «Вторую книгу общих молитв» и корректируя церковные догматы.) Однако в узком кругу он признавался, что сомневается в догмате пресуществления, а Генрих VIII давал ему исключительную свободу. Когда впоследствии враги Кранмера свидетельствовали о его якобы ереси, король осудил их со словами: «Я хотел бы, чтобы вы хорошо понимали, что я считаю милорда Кентерберийского человеком, который предан мне, как никакой другой прелат нашего королевства, и которому я многим обязан». Генрих ссужал Кранмеру солидные суммы денег и поразительно терпимо отнесся к его женитьбе на племяннице лютеранского реформатора Андреаса Осиандера. (Брак Мартина Лютера с Катариной фон Бора превратил церковный целибат в пережиток прошлого.) Да, Генрих не знал, что Кранмер состоит в браке, когда назначал его архиепископом Кентерберийским, но к 1543 году тот во всем признался. В 1539 году он в целях безопасности отправил жену к ее семье в Германию, но через четыре года она вернулась с молчаливого согласия короля[406].