Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Тем не менее выступление не было неизбежным, пока Норфолка не отправили в Тауэр, а оба воинственных графа сами не получили вызов от Елизаветы. Они боялись подчиниться, поскольку обсуждали престолонаследие и обращались за помощью к испанцам и папе римскому. Уэстморленд проклинал Норфолка, говоря, «что он уничтожил их, потому что из-за этого письма [не подниматься]… друзья бросили и выдали их»[631]. Однако они взялись за дело, выйдя за пределы приемлемой политической акции, а чувство страха и изоляции толкнуло их на восстание. Именно по этой причине они прибегли к старому баронскому аргументу, что королеву обманули порочные советники, и после некоторой отсрочки собрали войска. Они выступили в Дарем, где им отслужили католическую мессу в кафедральном соборе (14 ноября). Затем взяли Рипон и Хартпул; на процессии в Рипоне подняли знамя Пяти ран Христа (символ «Благодатного паломничества») вместе со штандартами Перси и Невилла. При этом немногие прибегли к оружию, и поэтому, прежде чем графы смогли бросить вызов Йорку, их поддержка сильно ослабела. Наверное, единственный шанс на успех всего восстания зависел от освобождения из-под стражи Марии Стюарт при помощи рейда в Татбери, где ее содержали, но граф Шрусбери, страж Марии Стюарт, спешно вывез королеву за пределы досягаемости. Графы бежали в Шотландию. Уэстморленд укрылся в Нидерландах, корона конфисковала его владения; Нортумберленда казнили после того, как шотландцы в 1572 году продали его Елизавете за £2000[632].

Неверно рассматривать Северное восстание как «неофеодальный» мятеж. Он был вдохновлен событиями при дворе, ряды мятежников насчитывали самое большое 5700 человек, из которых лишь 140–180 принадлежали к кланам Перси и Невилла. К тому же в итоге графов переиграли на месте, как Норфолка – при дворе. Потому-то Елизавета и Сесил воспользовались возможностью подчинить север страны и добиться соблюдения законов, действуя с той степенью суровости, которая отражала их чувство непрочности власти в этом регионе. Елизавета приказала безотлагательно повесить 700 мятежников. Требовалось преподнести урок в каждом селении, принимавшем участие в восстании, правда, командиры на месте событий смягчали распоряжения королевы; в Дарлингтоне, где известны точные цифры, пострадало только 24 человека из 41 приговоренного к повешению. За этими расправами последовали рейды в Шотландию под командованием графа Сассекса и лорда Хансдона, в ходе которых сожгли 300 поселений, разрушили 50 крепостей и ослабили партию Марии Стюарт в гражданской войне[633].

Затем Сесил запланировал полное перераспределение северного патроната: земли и должности, конфискованные у осужденной знати и мятежников, следовало передавать только членам елизаветинского истеблишмента; лояльных местных джентри «одобрять и отмечать»; а конфискованные замки вручать исключительно лордам – хранителям Марок и должностным лицам короны. И наконец, в 1572 году Совет Севера переформатировали под началом нового председателя, третьего графа Хантингдона, человека пуританских убеждений, кузена Елизаветы. Тогда как прежде Советом Севера управляли местные магнаты или люди из северных семейств, Хантингдон был чужаком без местных связей, полностью зависящим от государственного назначения и поддержки Тайного совета. Однако, несмотря на подобный недостаток, он пошел в атаку на неподчинение католиков и оставшихся аристократов с беспрецедентной энергией; он выпустил инструкции северным мировым судьям, настаивая на применении карательных законов, удалении незаконных огораживаний и помощи бедным. В частности, он проконтролировал, чтобы способных протестантов назначили проповедниками в северных городах с еженедельными рынками, продвигая таким образом идеи Реформации. Он даже хотел взять под защиту радикальных пуритан в Йоркской и Даремской епархиях на том основании, что они – бич неподчинения[634].