Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

По сути, Уолси вложил слова в уста Генриха, но программа от этого не стала менее впечатляющей: судебная реформа, чтобы искоренить злоупотребления и взяточничество; реформа финансовой системы; планы умиротворения Ирландии; планы усовершенствования использования национальных ресурсов, чтобы сократить безработицу; оборона королевства и восстановление укреплений. Более заманчивый проект сложно себе представить, и даже злейший враг Уолси Джон Палсгрейв похвалил его. «Каждая из этих инициатив была великой, – писал он, – и наименьшая из них для нашей державы была весьма целесообразна, особенно исполнение законов, принятых в наши дни; но все они начались и не закончились ничем хорошим»[173]. Причина в том, что в 1519 году намерения осуществить реформы были у Уолси связаны с его политическими замыслами. Реальная цель раскрылась в мае, когда под предлогом государственной реформы он изгнал потенциальных соперников из святая святых двора Генриха VIII, личных покоев короля, заменив их новыми придворными слугами, более рассудительными и к тому же более уступчивыми. Уолси также пошел в наступление на возрастающий финансовый статус личных королевских покоев с их формальным главой, джентльменом стула[174]. Он начал использовать деньги личных покоев, распоряжаясь ими без ведома Уолси. Соответственно, лорд-канцлер нанес ответный удар: отсюда и речь о финансовой реформе. Он установил верхний предел расходов джентльмена стула в £10 000 в год и потребовал надлежащего ведения бухгалтерских книг в двух экземплярах с ежемесячной проверкой[175]. Однако нападки Уолси могли зайти слишком далеко: когда в 1520 году Генрих VIII, испытывая приступ государственного энтузиазма, отправил графа Суррея в Дублин в качестве вице-короля, Палсгрейв безосновательно утверждал, что Уолси «сослал» графа, тогда как его задачей в действительности было информировать короля, «какими средствами и путями его светлость может привести эту землю к повиновению и порядку»[176]. Однако экспедиция Суррея не имела ясных целей: он не располагал достаточными ресурсами для решения проблем управления, и под его началом находилось всего 500 солдат. Добившись немногого, граф был отозван в 1522 году, а Палсгрейв распространил клеветнические измышления, что Уолси постарался помешать своему «врагу» завершить дело, ради которого его послали!

Само предположение, что Суррей был противником Уолси, несомненно, строилось на слухах, что в мае 1516 года графа «удалили из зала заседания Совета» вместе с маркизом Дорсетом, лордом Бергавенни и некоторыми другими вельможами[177]. Эта конкретная история, возможно, правдива, но она не говорит о том, что Уолси и Суррей, сын победителя в битве при Флоддене, унаследовавший от отца титул герцога Норфолка в 1524 году, были бескомпромиссными противниками. Находясь под стражей в Тауэре в 1546 году, Суррей[178] сделал часто цитируемое заявление, что Уолси вскоре после своего смещения признался, что «около четырнадцати лет старался уничтожить меня, и говорил, что для этого преследовал милорда Саффолка, маркиза Эксетера и милорда Сэндиса»[179]. Старая сказка, но ее постоянно пересказывают в качестве доказательства плохих отношений Уолси с аристократией. Конечно, учитывая низкое происхождение Уолси, маловероятно, что эти отношения были прекрасными, однако когда при дворе началось «большое брюзжание» после того, как Уолси впервые объявил свою программу правового принуждения, он, похоже, искренне удивился, поскольку открыто обвинил сэра Генри Марни в раздувании проблемы[180].