Английская мята

— О каком прошлом?

— Да еще до того, как мы с ней познакомились. Это было давным-давно и не имеет никакого отношения к убийству.

— А вас не удивил внезапный отъезд кузины?

— Еще бы, удивил, конечно. Но, признаться, прежде всего я подумал о доме, во что он превратится, пока она будет в отъезде, это был бы полный кошмар. Я попытался расспросить ее поподробней. Она рассказала мне историю, которая звучала вполне правдоподобно, будто Мария-Тереза поехала повидаться с отцом, захотелось увидеть его перед смертью, и вернется через пару дней.

— А когда миновала эта пара дней, неужели вы так ни разу и не заговорили об этом снова, не напомнили ей, что она вам тогда сказала?

— Само собой. Но на это она ответила: «Знаешь, нам так хорошо без нее, я написала, чтобы она больше не возвращалась». И я промолчал.

— Вы все еще ей верили?

— У меня было такое ощущение, будто она чего-то недоговаривает, но мне не показалось, будто она лжет, тогда еще нет. Впрочем, я не особенно-то и пытался докопаться до истины. Отъезд Марии-Терезы Буске и так совсем выбил меня из колеи.

— Но ведь были же у вас хоть какие-то предположения?

— Конечно, были. Единственное, что осталось у меня в памяти, это что Мария-Тереза уехала, потому что ей вдруг стало невмоготу, просто устала от всего — от нас, от Виорна, от дома, но не решилась сказать нам это прямо в лицо. И желание повидаться перед смертью со своим отцом показалось мне просто деликатным предлогом, чтобы дать нам понять, что она покидает нас навсегда.

— А какие еще предположения могли у вас возникнуть, вы ведь так хорошо знали Марию-Терезу?

— Что она могла сбежать с каким-нибудь мужчиной, с одним из португальцев — ведь португальцам наплевать, что она глухонемая, они все равно не говорят по-французски.

— А с Альфонсо, как, по-вашему, могла она уехать с Альфонсо?

— Ну, нет, это бы мне даже в голову не пришло, между Марией-Терезой и Альфонсо никогда не было никаких сантиментов. Просто обоим было удобно, и больше ничего, вы ведь понимаете, что я имею в виду, не так ли… Вот чего у меня даже и в мыслях не было, так это чтобы они, эти две женщины, могли перессориться между собой.

— И что же вы собирались предпринять?

— Я собирался устроить Клер в какой-нибудь дом отдыха, а уж потом отправиться в Кагор за Марией-Терезой. Тогда мне было бы легче убедить Марию-Терезу вернуться, я смог бы сказать ей, что теперь я один и у нее будет меньше хлопот по дому.

— Иными словами, ее отъезд оказался для вас удобным поводом расстаться с Клер, я прав?

— Да, пожалуй. Весьма прискорбным, но, вероятно, именно поводом. Я бы даже сказал, неожиданным предлогом, о котором я и мечтать-то не смел.

— А если бы Мария-Тереза Буске заупрямилась и не согласилась вернуться, даже несмотря на то, что в доме уже не было бы Клер? Об этом вы подумали?

— Да, подумал. В таком случае, пришлось бы нанять кого-нибудь другого. У меня не было другого выхода. Сами посудите, не мог же я поддерживать порядок в доме без посторонней помощи.

— Но независимо от того, удалось ли бы вам уговорить Марию-Терезу или пришлось бы нанять другую женщину — все это при одном условии, избавившись от Клер, не так ли?

— Да, и даже, если можно так сказать, во втором случае у меня было бы еще больше оснований избавиться от Клер, ведь новому человеку вообще бы ни за что не выдержать присутствия Клер в доме.

— Вот почему вы и не настаивали, не попытались узнать поподробней насчет отъезда Марии-Терезы, ведь так?

— Возможно… Но не только. Дело в том, что все эти пять дней я ее почти не видел. Погода стояла прекрасная, и она целыми днями сидела в саду. Это я по пути с работы заходил в магазины и делал все покупки по хозяйству.

— А что, разве она ничего не ела?

— Нет, ей не хотелось. Думаю, она ела по ночам. Ведь должна же она была хоть чем-то питаться. Однажды утром я заметил, что хлеба стало меньше, чем накануне.

— Скажите, все эти пять дней она выглядела очень подавленной?