Английская портниха

Из ресторана Стэнли выводили под руки. Сначала метрдотель, потом швейцар. Стэнли спотыкался и едва не падал. На улице он еще ниже спустил узел галстука, широко распахнул пиджак и закинул руку на плечи Ады. Кое-как они двинулись с места, а поскольку Стэнли еле волочил ноги, Ада поневоле тащила его на себе.

– Не поехать ли вам домой? – сказала Ада, когда они приблизились к вокзалу Чаринг-Кросс. – Вы немного расклеились.

– Мой дом там, где ты. – Он говорил медленно, с усилием, словно чревовещатель. – Я тебя не брошу здесь. Ты моя. На эту ночь.

Вокзальные часы показывали половину десятого, смеркалось, лучи усталого солнца окрашивали небо в густые сине-фиолетовые цвета. В воздухе еще не похолодало, и Аде было жарко в ее новом платье, зря она не сделала рукава покороче.

Вцепившись ей в плечо, Стэнли тяжело навалился на нее. Ада умаялась его тащить. Сделай она шаг в сторону, и он растянулся бы плашмя на асфальте. И тогда она сбежала бы. Пусть его подберут полицейские, в камере протрезвеет. Она попробовала разжать его пальцы и сбросить руку со своего плеча, но это оказалось непросто. Ада резко дернула плечом, но Стэнли вцепился в нее еще крепче и ударил ее кулаком в грудь. Ада охнула. Каким бы пьяным он ни был, тягаться с ним ей не по силам. А Джино? Он все еще следит? Что он сделает, если она не подчинится приказу? Джино – крупный, сильный, и он знает, где она живет и где работает. Он отыщет ее на раз. Придется переехать. Найти другую квартиру. Иначе кому-то не поздоровится, так он сказал. Ох не поздоровится.

Лестницу они одолели с трудом. Когда наконец вошли в комнату, Стэнли тут же упал на кровать. Ада вскипятила воду и, сидя в темноте и глядя, как поднимается и опадает его грудь, отхлебывала чай мелкими глотками. Удрать прямо сейчас? Найти Скарлетт? Она подскажет, как быть дальше.

Стэнли похлопал ладонью по кровати:

– Иди сюда, Ава. – Язык у него плохо ворочался. – Давай пообнимаемся.

Надо бежать. Спасаться.

– Ну же! – рявкнул он. Пусть он и пьян, но угроза в его голосе слышалась отчетливо. – Или я скажу Джино.

Джино платит тебе за это. Они загнали ее в ловушку. Ада направилась к кровати, медленно переставляя ноги.

– Хорошая девочка, – пробурчал Стэнли.

Ада сняла платье, аккуратно повесила его на стул.

– Я много чего повидал в жизни, – бубнил Стэнли, – но таких красоток никогда.

Она легла рядом с ним. Джино морочил ей голову, когда говорил, что они помогут ей начать свое дело. Не мастерскую он имел в виду. Он предназначал ее для этого промысла. И где она теперь? Бок о бок со Станисласом. Только теперь он зовется Стэнли. Свой парень Стэнли. Не граф Станислас.

– Конечно, хорошо, что война закончилась, – сказал он, растягивая слова. – Но, понимаешь, война меня подстегнула, дала мне шанс, вот ведь как.

Вялый меланхоличный голос набравшегося мужчины. Сколько раз она это слышала! Им необходимо выговориться, всем, даже Стэнли. Поведать, что с ними произошло. Станислас. Стэнли. Кто он на самом деле?

– Что ты делал во время войны? – Она помнила, каким он был в Намюре, его тень в дверном проеме. Помнила его мюнхенского: низко надвинутая шляпа, поднятый воротник. Но что было между Намюром и Мюнхеном? Другого случая выяснить ей не представится.

– У меня был желтый билет, – ответил он. – Переболел ревматизмом, когда был совсем сопляком.

– Неужели? – откликнулась Ада. Будь с ним поласковей.

– Да-а, – протянул он. – Меня списали. А я был бы не прочь повоевать.

Ада чувствовала, как сердце колотится у нее в груди, и надеялась, что Станислас не услышит этого стука.

– Чем же ты занимался? – выдавила она.

– Делами. – Он постучал себя по ноздре. Дела, Ада, дела.

– Выходит, обошлось без приключений? – Ада по опыту знала, как быстро меняется настроение у пьяных, в любой момент ему надоест рассказывать. Надо задавать вопросы. Она должна знать.

– В общем да. – Он приподнялся на локте, от него несло виски. – Хотя я оказался в Бельгии, когда туда вошли немцы. Пришлось подсуетиться.

У Ады кровь прилила к вискам, она сжала кулаки. Подсуетиться. Вокруг нее рвались бомбы, кожу саднило от гари и пыли, когда она носилась по улицам одна в поисках убежища. Ее жизнь рухнула, а он всего-навсего подсуетился.

– Правда? – глухо переспросила она.

– А то. – Стэнли закурил и улегся на спину, закинув руку за голову. – Это было в Намюре, между прочим.

Ей хотелось схватить его за плечи и встряхнуть так, чтобы у него язык застрял в гортани и мозги прилипли к черепу. Хотелось завопить: Не узнаешь меня? Намюр, между прочим, будто ничего и не было.

– Удалось сесть на последний паром, – продолжил Стэнли. – Едва успел, впритык.

– Намюр далеко от моря.

– Мне повезло. Я везучий парень, Ава, уж поверь. Последний поезд. Последний паром. Последний шанс всегда мой.

Дым от его сигареты то рассеивался, то сгущался в темноте. Аде чудилось, что над ней парят призраки.